ММКФ 2017: во что верят “Язычники” Валерии Сурковой

Фильм быстро знакомит зрителей с героями - обычной для ХХI века семьёй, которая на честном слове и на одном крыле пытается сводить концы с концами. Условный глава семьи - безработный флейтист, фанат классической музыки и классический пример забитого интеллигента. Рядом с ним - пилящая жена, которая в любое время дня и ночи работает риелтором и параллельно шьёт шторы. У них есть дочь-институтка, которая тяжело переживает несостоявшиеся отношения со своим преподавателем и в результате вылетает из вуза. Где-то на этом фоне булькает и матерится бывший моряк по кличке Боцман - пьяница-сосед, который никак не может закончить ремонт в квартире этой несчастливой семьи.

Никто из героев уже давно не обращает внимания на своих “родных”, и в один прекрасный день в этот семейный уют врывается мать - помешанная на православии бабуся, которая последние 15 лет жила в монастырях и никак не контактировала с семьёй своего сына. Неожиданная, как Новый год, она начинает наводить свои порядки в семье, регулярно настаивая: только обращение в веру - полное и безоговорочное - поможет человечеству и конкретной семье, в частности, выйти из кризиса и обрести душевный и экономический покой. На удивление, вмешательство благообразной старушки помогает, но созданный резонанс оказывается по нраву не всем членам семьи. В итоге это приводит к трагедии.

Фильм затягивает с первых минут. Каждый из выведенных персонажей получается живым, харизматичным, узнаваемым. К примеру, роль бабушки блестяще исполнила Татьяна Владимирова, актриса московского театра “Et cetera”, которая создала мощный образ намертво любящей бабушки и напомнила о том, что добро должно быть с пирожками. А актер и режиссер Дмитрий Уросов сыграл недалёкого и симпатичного забулдыгу Боцмана, выводящего вопрос веры максимально близко к живому: “Что это за вера такая, если ты не можешь ни выпить, ни сказать то, что ты думаешь?”

“Язычники” достойны пристального внимания, как минимум, потому, что очень крепко высказываются о современной одержимости религией. Так называемыми язычниками здесь оказываются беззащитные мира сего, ищущие защиты в вере в чудо, потому что больше ничего у них не осталось. Отсюда прорастает и слепая религиозность, и, как это ни парадоксально, неспособность услышать ближнего своего и помочь ему, не навредив (“Я за нее помолилась, опухоль рассосалась, она и выздоровела, Царствие ей Небесное). В определенном смысле это тоже исследование природы религиозных фанатиков, как и в “Ученике” Серебренникова, но “Язычники” ближе к чему-то локальному, бытовому, семейному, тогда как адаптированная пьеса Мариенбурга больше бьёт по масштабным социальным стереотипам современного мира. Это не значит, что масштаб “Язычников" менее примечателен - он так же лупит по современному обществу бронебойными метафизическими снарядами и в несколько ходов доводит любовь к Богу до крайности, заставляя героев выбирать между верой и человечностью.

Что ещё? Как известно, в начале было слово. Судя по “Язычникам”, в конце тоже будет слово - и оно будет матерное. Да, в фильме есть мат - и он там настолько к месту, что без него герои будут звучать неестественно и неэффективно. Если фильм попадет в прокат (а он достоин этого), цензура скорее всего заглушит изрядную долю живучего русского языка, которым в данном случае не ругаются, а разговаривают - очень давно, с большим упоением и только в случае необходимости.

Ещё одно достоинство фильма Сурковой в ярком юморе и динамичных диалогах, которые удалось удачно перенести из текста в кадр. Сахар со стеклом щедро разбросан повсюду: его приходится жрать из большой кастрюли на завтрак, обед и ужин, по нему приходится ходить босиком. Здесь самое время отправить всех заинтересованных к творческому наследию Яблонской, потеря которой - трагедия в том числе и культурная.

"Язычники" - отличное кино с очень мощной литературной основой, опустошающее и созидающее. Вскрытие проблем порождает большое количество вопросов, на один из которых ответить решительно невозможно: если есть такое меткое кино (причем не единственное в этом и многих других контекстах), то почему люди до сих пор не меняются?