Лазиз Карачурин: «Зачем оперировать то, что можно исправить корсетом?»

Как оказалось, офис «Ортостана», где принимают пациентов, находится под одной крышей с производственным цехом. Именно это и стало основной причиной того, что он обосновался за городом. В центре Уфы вряд ли можно найти столь просторные площади по разумной цене. Мало кто из потребителей задумывается об этом, но именно производственные расходы "сидят" в конечной цене любого продукта. Чем они экономнее, чем грамотнее выстроена логистика, тем дешевле для клиента выходит изделие. В офисе "Ортостана" уютно и по больничному чисто. Несколько девочек в корсетах вместе со своими родителями дожидаются приема врача ортопеда-ортезиста, сертифицированного специалиста по ШРОТ-терапии Тагира Хабибуллина. Чуть позже мы посмотрим, как здесь ведется прием пациентов, а пока торопимся в кабинет генерального директора "Ортостана" Лазиза Карачурина.

- Как мне рассказывали мамы, самая тяжелая процедура - это накладывание гипса для изготовления слепка корсета. (Гипс при затвердении нагревается до 60-70 градусов, что чревато термальным шоком – прим. ред.) Говорят, что при этой процедуре дети иногда падают в обморок и, чтобы снизить температуру и привести пациентов в чувство, их даже обливают водой. Я знаю, что у вас этой процедуры нет вообще. Как же вы умудряетесь делать такие точные корсеты, которые сидят по фигуре как влитые?

- Мы раз и навсегда отказались от этой неприятной процедуры. Все замеры проводим с помощью техники методом 3d-моделирования, что проще и совершенно безболезненно для пациента. Конечно, от нас потребовалось сделать финансовые вложения и закупить специальную технику, но оно того стоило. Пациент для нас - превыше всего.

- Недавно моя коллега из района столкнулась с ситуацией, когда врач, безрезультатно перепробовав несколько методов лечения ее дочки, предложил ей хирургическую операцию. Причем, что интересно, корсетотерапию как метод он не рассматривал вообще! Изучив, чем может грозить операция в недалекой перспективе, от нее отказалась. Чем вы объясните такой подход сельских ортопедов? Их непросвещенностью?

- Да что сельские ортопеды, нам уфимские хирурги часто говорят: "Если вы способны вылечить сколиоз, вам положена нобелевская премия". Однако мы и не говорим, что вылечиваем сколиоз, но довести его с третьей-четвертой степени до второй, а иногда и до первой - вполне посильная задача, с которой мы успешно справляемся. Нужно понимать, что хирургическая операция – это самая крайняя и нежелательная мера, которая не только не избавляет от проблемы сколиоза, но и ведет к тому, что человек остается инвалидом на всю жизнь. Во время операции, сопровождающейся большой кровопотерей, позвонки фиксируются в правильном положении с помощью металлических скоб и штырей. Есть большой риск, что в ходе операции будут затронуты важные органы или нервные окончания, что может закончиться полной инвалидностью. У этой операции есть и другие весьма отдаленные последствия, о которой хирурги предпочитают умалчивать. Позвоночник теряет свою подвижность, а кости при уменьшении нагрузки со временем становятся более хрупкими. По моему искреннему убеждению, делать хирургическую операцию, чтобы избавиться от сколиоза – это самоубийство. Зачем рисковать собой, чтобы избавиться от того, что не несет прямой угрозы для жизни?

Тем временем на консультацию к Карачурину пришли очередные пациенты в сопровождении врача-ортопеда-ортезиста Хабибуллина, и мы на несколько минут прервали наш разговор. Пока специалисты осматривали девочку и проводили коррекцию корсета, мы поговорили с Денисом Шакировым.

- Впервые мы заметили, что у дочки начались проблемы со спиной три года назад, - рассказывает отец 11-летней Вики. - Начали ходить по врачам уфимских и республиканских больниц и поликлиник, которые назначали ей массажи, ЛФК, различные процедуры. Однако, несмотря на то, что мы послушно выполняли все их назначения, сколиоз только прогрессировал. В конце концов перед нами встала дилемма: операция или корсет. Конечно же, мы выбрали второе. "Ортостан" нам одновременно посоветовали два разных специалиста. Впервые мы попали сюда этой весной со сколиозом третьей степени и без особых надежд, но чудо случилось. За три месяца корсетотерапии и специальной гимнастики мы дошли до второй степени. Теперь искренне надеемся выйти на первую степень. За эти три месяца дочка выросла на 5 сантиметров, что, по словам врачей, говорит о действенности терапии. Вика быстро привыкла к корсету. Ходит в нем в школу. Спокойно высиживает все уроки. На физкультуру, правда, не ходит, но футбол во дворе с мальчишками гоняет. Единственное, о чем мы сейчас жалеем, что поздно узнали про этот центр. Столько времени и усилий потрачено зря.

После дальнейших рекомендаций по ШРОТ-гимнастике отцу девочки, мы продолжили разговор с директором «Ортостана».

- Говорят, что сколиоз можно лечить только в детстве и ранней юности. До какого возраста есть смысл обращаться к вам?

- Чем раньше начата корсетотерапия, тем лучше. Корригирующий корсет нужно носить до окончания полового созревания. У девочек этот процесс завершается в 17-18 лет, у мальчиков в 18-19. Позже это делать совершенно бессмысленно.

- Протезно-ортопедический рынок в России, не говоря про Башкирию, не так велик. В каком направлении ваше предприятие будет двигаться дальше?

- Мы уже вышли на рынок СНГ. Открыли филиал в Ташкенте, который обеспечивает нас заказами почти со всего Узбекистана. Есть и другие интересные предложения, находящиеся пока в разработке. Но сейчас я всерьез обдумываю совершенно другое, что может стать настоящим прорывом в России: хочу создать модель механического скелета, которая поможет поднять сотни прикованных к постели больных с травмами позвоночника и шеи. Чтобы завершить разработку, мне нужно год-два полностью погрузиться в работу, отключив телефон, интернет, прекратив решать каждодневные вопросы предприятия.

- Это возможно?

- Да, и мы уже близки к этому. Нужно лишь, чтобы функционал каждого сотрудника нашего предприятия был доведен до автоматизма.

- Удачи вам в благородном деле!