Уникальная пианистка пошла против течения… Преданные слушатели были вместе с ней

В послевоенные годы все ребята были патриотами: они родились в стране, победившей фашизм, и с пеленок бредили подвигами героев-пионеров и комсомольцев. В санатории с огромным успехом шла инсценировка «Молодой гвардии» А. Фадеева. В размеренной, строго регламентированной жизни детского коллектива бывали дни, когда ребята становились какими-то взбудораженными, наэлектризованными. Это случалось, когда они узнавали, что с наступлением сумерек на поляне, между двумя деревьями, натянут белую простыню, застрекочет кинопередвижка, и они увидят фильм про войну. Еще одно событие было способно зарядить их недюжинной энергией или превратить в отчаявшихся скептиков и беспощадных критиков. Это футбольный матч на первенство среди пионерских лагерей.

Футбол в те годы был необычайно популярен и имел непререкаемый авторитет. Московское «Динамо», усиленное несколькими приглашенными игроками, в 1945 году весьма успешно выступило на родине футбола, в Великобритании. Мальчишки втайне мечтали о славе Хомича, Бескова, Боброва…

Команда детского санатория была одной из самых сильных, техничных в пригородной ребячьей республике. Ее форварды Талий Кошляков, Равиль Абзалов, позднее Юра Машкин могли взорвать любую оборону противника и привести команду к победе. Тогда счастливые девчонки-болельщицы забрасывали их полевыми цветами, одаривали лучезарными улыбками и красноречивыми взглядами. Но случались и досадные проигрыши. Те же девчонки обильно поливали футбольное поле слезами, а мальчишки скупо и жестко судили вчерашних кумиров.

И вот однажды кино и футбол были потеснены. В детском санатории появилась какая-то нездешняя, красивая и тонкая женщина. Она подпрыгнула, сорвала с дерева и тут же съела липовый цвет. С ней была девочка лет десяти. Платьице на выход, большие глаза, пышные ресницы, на голове, словно пропеллер, роскошный бант – все выдавало в ней актрису...

В руках у девочки оказалась четвертушка аккордеона. Она уверенно, пожалуй, даже виртуозно сыграла на нем какую-то музыкальную пьеску, воспитатели и дети, не сговариваясь, с латиноамериканским темпераментом приветствовали юное дарование. Потом чудо-девочка спела под свой аккомпанемент несколько популярных песенок и, раскланявшись, растворилась в лесу так же внезапно, как и появилась. Нужно ли говорить, что все мальчишки без памяти влюбились в нее и надеялись на новую встречу.

…Через двадцать лет, когда я работал в «Ленинце», ко мне заглянул аспирант нефтяного института Олег Ц., мой давний знакомый еще по санаторию. Он принес мне рассказ о пианистке, которую увидел по телевидению и узнал в ней ту самую девочку. Олег писал о том, что все эти годы он помнил о ней, мечтал и боялся с ней встретиться. И вот, будучи женатым человеком, наконец-то встретил ее… на экране телевизора в зените славы. Я сказал Олегу, что мне понятен его порыв, рассказ понравился своей искренностью, но он, что называется, сырой и потому не может быть опубликован. Олег, умница, понял меня с полуслова.

По каналу «Культура» показывали фильм 1951-го года «Большой концерт» Веры Строевой. Сюжет его прост, непритязателен. В Большой театр из подмосковного колхоза «Победа» на оперу Бородина «Князь Игорь» приезжают труженики села. Они в свою очередь приглашают на юбилей колхоза именитых солистов прославленного театра. Молодые, постперестроечные киноведы относят этот фильм к имперским, показушным. Основания для такой характеристики есть, хотя бы потому, что в фильме немало ходульных, прямолинейных сцен, а самодеятельных колхозных артистов играют профессионалы. Однако «Большой концерт», и в этом его несомненная, непреходящая ценность, увековечил образцы творчества великих артистов Большого театра, оставил потомкам избранные страницы золотого века советского оперного искусства.

Для уфимцев «Большой концерт» имеет особое, исключительное значение. Дело в том, что в концерте якобы самодеятельных артистов принимает участие наша землячка, та самая девочка с аккордеоном (в 1950-м она уже жила и училась в Москве). Юная пионерка аккомпанирует будто бы колхознице одаренной Наташе Званцевой (солистке Большого театра Марии Звездиной), исполняющей алябьевского «Соловья». Пройдут годы, повзрослевшая, возмужавшая пионерка с отличием закончит Московскую консерваторию по классу самого А. Гольденвейзера, пианиста, который довольно близко общался со Львом Николаевичем Толстым. После аспирантуры она вернется на родину. Вечная, никогда не щадившая себя отличница, будет преподавать в Уфимском училище искусств и с большим успехом выступать с сольными концертами в городах необъятного Советского Союза. Комплименты не заставят себя ждать. Газеты наперебой, словно о спортсменке-рекордсменке, будут писать: «Одна из крупнейших исполнительниц музыки Баха», «А также Моцарта, Гайдна, романтиков», «В ее необъятном диапазоне 40 уникальных программ, сочинения современных композиторов - от Булеза и Буцко до Уствольской и Хиндемита».

Переполненные залы, страстные поклонники, статьи и интервью в журналах – все это было до тех пор, пока в ее концертных программах не стала преобладать современная музыка, авангард, повлиявший на ее исполнительскую манеру, стиль. Она выбилась из общего ряда, привычных, общепринятых канонов. Пианистке пришлось выбирать между шумным, расслабляющим, часто дезориентирующим успехом у публики и вызывающим, воинственным просветительством… в полупустом зале. Сознавая свою самодостаточность и правоту, она выбрала второе, и к ней, умному, тонкому, оригинальному музыканту интерес (увы!) стал угасать. Это и следовало ожидать.

Кому нужен музыкант, не собирающий восторженные толпы слушателей, не владеющий искусством пиара, не имеющий на это средства и не желающий всем этим заниматься, полагая, что не принятая, не понятая сегодня музыка рано или поздно пробьется к слушателям. Она не захотела подстраиваться под массового потребителя, круг ее почитателей значительно сузился. И что из того? Преданность избранному пути, стойкий, бескомпромиссный характер позволили ей сохранить испытанных, проверенных временем слушателей-единомышленников, союзников. Они помнят и любят ее такой, какая она есть, и никогда, ни во время взлета, ни в пору падения, не изменяли ей. Заслуженная артистка Республики Башкортостан Евгения Григорьевна Пупкова – поистине уникальная женщина. Она всегда была свободна от пут повседневной суеты и поглощающего быта, поскольку живет музыкой. Точнее – в музыке…