Боец «Макар»: «СВО – это борьба за русских людей и за русский мир»

– Как так получилось, что мы живем практически на соседних улицах, часто общаемся с твоими родными, не говоря уже про общих знакомых, а я даже не знала, что ты уходил на СВО? – сходу задаю ему накипевший вопрос. 

– Я никому не говорил, что пошел воевать, кроме семьи об этом никто не знал. Да и жене об этом сказал лишь за четыре дня до отправки, когда медкомиссия была уже пройдена, а контракт уже подписан. Для себя все решил сразу. Чужих советов и мнений не ждал, да и не хотел, чтобы меня пытались отговорить. 

– Позиция супруги тебя не интересовала? 

– У всех любящих жен позиция одна – чтобы муж сидел дома. И она мне была известна, но прятаться за чужими спинами я не привык. 

– Ты ушел добровольцем вскоре после того, как началaсь СВО и задолго до частичной мобилизации. Что мотивировало на столь решительный поступок? Что стало последним толчком?

– После того, как уволился из милиции, где прослужил почти 13,5 лет, я почти 12 лет отработал инструктором по стрельбе. Несмотря на свои 46 лет, благодаря здоровому образу жизни, нахожусь в хорошей физической форме. После начала СВО я прекрасно понимал, что мобилизация обязательно будет, это дело времени, и когда ее объявят, в первую очередь призовут молодых ребят до 25 лет, недавно вернувшихся с армии. Я подумал, что уж лучше мы пойдем воевать, мужчины моего возраста, имеющие за плечами жизненный опыт, годы службы, чем необстрелянные пацаны, которые жизни не видели, у которых ни семьи, ни детей. Еще слышал, что существует негласное правило, что если в семье один воюет, то второго члена семьи уже на военные действия не берут. Решил, что лучше я пойду, чем мой сын, который только недавно из армии вернулся. А последней каплей стало то, что мой одновзводник по школе МВД записался в батальон имени Доставалова, который тогда начал формироваться в Уфе. Недолго думая, я, собрав все необходимые документы и пройдя медкомиссию, заключил контракт. Вместе с одновзводником все это время и служили. Вместе с ним с разницей в 10 дней мы и выбыли из строя при выполнении одной боевой задачи. Его контузило и сильно посекло при минометном обстреле. А через несколько дней уже я попал под минометный обстрел, получив тяжелые ранения. 

– Товарища ранило у тебя на глазах? Какие прогнозы озвучивают доктора, есть ли перспективы полного восстановления? 

– Мы были на одном боевом задании, но выходили оттуда группами в разных направлениях. Поэтому я не видел, как это произошло. Узнал обо всем позже. Бойцы смогли доставить моего товарища в военный госпиталь. Сам я до сих пор прохожу лечение и реабилитацию. Меня покромсало осколками от снарядов в области спины и шеи, сломана лопатка, большой раневой канал, перебиты мышцы. Хирург, который меня оперировал, сказал, что на восстановление уйдет около 1,5-2 лет. Пока не могу поднять руку, но по прогнозам врачей, есть шанс, что смогу восстановить ее работоспособность на 80-85 процентов. От инвалидности я отказываюсь. Мечтаю вернуться в боевой строй, а после СВО хочу пойти служить в Росгвардию. 

– Укранацисты в свои пабликах распускают слухи, что у российских солдат возникают проблемы с получением денежных выплат по ранению. Как было у вас? 

– Я получил все, что полагается. Наша группа была прикомандирована к бригаде ВДВ, выполняла конкретные боевые задачи, никаких загвоздок с получением всех положенных выплат не возникало. При осколочных и огнестрельных ранениях, насколько я знаю, проблем с выплатами вообще не возникает, если все в порядке с документами.

– Волонтеры, собирающие безадресные посылки для солдат, всегда мучаются вопросом: что еще в них положить. А чего особенно вам хотелось, будучи в зоне боевых действий? 

– Сладкого очень хотелось, с этим тогда были проблемы, как и с сигаретами. На линии соприкосновения мы сидели на сухпайках, и когда удавалось заполучить пару обыкновенных луковиц, это было просто счастье! 

– Что тяжелее всего для солдат в зоне СВО?

– Видеть своих раненых и убитых товарищей. Нас к выходу с задания уже ждала группа эвакуации, которая вытаскивала раненных под обстрелами, под взрывами. Они – настоящие герои. Рискуют собственными жизнями ради спасения боевых товарищей. Особо хочу отметить двух парней с нашего взвода с позывными «Ровесник» и «Лесник», которые спасали наших ребят. К огромному сожалению, оба уже погибли. Ровесник, который вытащил не одного раненного солдата, посмертно, награжден Орденом Мужества. Вечная им память!

– Есть заблуждение, что стресс помогают пережить спиртные напитки… Как обстояли дела в вашей воинской части с алкоголем? 

– У нас были опытные командиры, прошедшие Чечню и Сирию, которые до солдат донесли одну простую мысль: на войне первым умирает пьяный. У нас ребята были сознательные, поэтому сухой закон соблюдался строго. Может быть, именно поэтому у нас гибло мало солдат. Еще хочу отметить боевое слаживание, которое нам очень помогло в отработке военных навыков. Подготовка шла серьезная. Все инструктора были с боевым опытом.

– Как определяешь для себя: за что ты воюешь?

– Мы стояли в селе Благодатное, половина населенного пункта была стерта с лица земли, а вторая половина, до которой не дотягивался минометный огонь укранацистов, стояла целая. Враг постоянно атаковал, нас местные жители очень просили не покидать село. Говорят, стоит вам уйти, Благодатное сотрут с лица земли. Мы у них спросили: «Почему вы не уходите? Здесь же так опасно!» Они отвечали: «А куда нам идти? Это наша родная земля. Другой родины у нас нет». Спецоперация – это не только денацификация и демилитаризация. Это, прежде всего, борьба за русских людей и за русский мир, за право русских жить на исконно своей земле, за их право думать и говорить по-русски и учить своих детей на русском языке. 

– Недавно по республиканским СМИ широко прошла новость, что три женщины из Башкирии пошли служить в зону СВО. Как лично ты к этому относишься? 

– Я за патриотизм в любых его проявлениях, но тут моя позиция однозначная: женщине не место на войне, даже если она хочет пойти туда поваром или медиком. Война – не для женской психики. Для представительниц прекрасной половины человечества есть много способов быть полезной фронту: плести маскировочные сети, организовывать и собирать гуманитарную помощь, закупать лекарства, вязать варежки и носки солдатам. Но воевать должны мужики, это наш святой долг! 

Кира Егорова. 

Напомним, в Башкирии все желающие заключить контракт могут обратиться по единому справочному номеру 117, в Ситуационный центр 122 или (347) 218-19-19, ближайший офис МФЦ «Мои документы». Подробную информацию можно найти на сайте башбат.рф, а также в чат-ботах в Телеграме для желающих поступить на военную службу по контракту и по мерам социальной поддержки участникам СВО и членам их семей.