Олег Куваев: «Спросите Масяню!»

- Я живу не совсем в Тель-Авиве. Есть такое понятие: «большой Тель-Авив» - это сам город и окружающие его маленькие города-спутники. Мой город-спутник называется Рамат-Ган. Есть еще Гиватаим, Бат-Ям.… Да, жизнь там сильно отличается от любой другой столицы. На самом деле, крупные города трудно сравнивать: они отличаются по менталитету, образу жизни, климату, экономике и т.д. В Израиле климат во многом определяет образ жизни, одежду, образ мышления. И история здесь совсем другая, и политика – так что серьезные отличия есть по всем решающим показателям. Резюмируя ответ на этот вопрос, могу сказать: своеобразный город.

- Поскольку я переселялся в 90-е годы, когда уже были связи между странами, существовал интернет, деловой обмен, культурные связи, мой переезд происходил гораздо легче, чем у так называемой «первой алии». Хотя, спустя некоторое время, я понял, что не так все просто. С экономической точки зрения стало легче, а что касается адаптации в плане менталитета, языка и всяких моральных и интеллектуальных штук, было сложно. Перестроиться и стать израильтянином оказалось непросто. Но, надеюсь, со временем это произошло. Да, понадобились время и усилия, но я рад, что это случилось.

- Да, сейчас существует официальный сериал, в котором 128 серий. Есть еще боковые линии: коммерческие серии, сделанные для друзей, какие-то поздравлялки. Сколько всего сделано «Масянь», сказать трудно: уже где-то в районе тысячи! Потому что за почти шестнадцать лет в месяц выходило по две, а то и больше серий. Иногда мне пишут безумные коллекционеры: «А вот вы в 2005-м году делали поздравительный ролик для такого-то человека. У меня его нет в коллекции, пришлите!» И я понимаю, что некоторые люди знают о «Масяне» больше меня.

- Нет, у меня никогда не было никаких управляющих. И это, собственно, причина, почему я стал профессионально заниматься анимацией. Одно время я сам был начальником - когда существовала студия, и на меня работало человек десять. Честно говоря, не особо мне это понравилось, начальник из меня так себе. Командую плохо, все время людей жалею, и, когда мне говорят: «Я не хочу работать», с этим соглашаюсь, киваю головой, мол, да, действительно, не хочется. Видимо я, как художник, понимаю соратников, и приказывать не умею.

Сейчас я считаю, что в успехе сериала «Масяня» важную роль играет то, что я пытаюсь все держать под контролем. Не знаю, насколько я хорош, как творец, но получается единый стиль и общая картина. Поэтому гораздо приятнее работать одному, к тому же, никаких конфликтов с другими людьми, никакого недопонимания.

- Отчасти есть такой момент. Потому что в живопись вкладываешь гораздо больше. Это более многогранное и многозначное творчество. Но уж как сложилось, так сложилось. На картинах особо не разживешься. Да и, кроме того, это было не слишком веселое творчество. Как художник-живописец, я не очень весел и слегка депрессивен. А анимация у меня получается очень веселая. Но заниматься ей не менее приятно, а в некоторых моментах – более. Я продолжаю рисовать, уже больше для себя, без коммерческого прицела.

- Я совершенно точно не Масяня, хотя очень часто мне это говорят и друзья, и журналисты, и комментаторы в Сети. Как только увидят мою физиономию с большими выпученными глазами, сразу заявляют: «О, теперь мы знаем, откуда взялась Масяня! Ты сам на нее похож!». Не, ничего подобного, хотя, на более глубоком уровне, ее мировоззрение – это, во многом, мое мировоззрение. Но изначально рисовался образ отнюдь не с меня, а с некоего собирательного образа питерской хулиганистой девушки, моих знакомых и друзей. То есть это была такая питерская анархистка и приколистка. Конечно, на подсознательном уровне она любит то, что люблю я, и частенько высказывает мои воззрения на жизнь. Но ни формально, ни внешне, ни по сценариям это не я.

И папой Масяни меня назвать сложно, потому что этот персонаж стал самостоятельным, выросшим, который ведет себя так, как ему угодно, а не так, как я ему диктую. Потому что он полностью сформировался как отдельная личность. И частенько я даже не могу заставить ее делать то, что мне хочется.

- Настроение Масяни резко меняется с появлением у нее детей. Связано ли это с изменением вашего собственного мироощущения, как уже семейного человека?

- Разумеется! Когда у тебя появляются дети, происходит серьезная трансформация не только в образе жизни, но и в мозгу. Я ввел в сериал семейную составляющую, во-первых, для того, чтобы осмыслить то, что у меня самого в жизни происходит, а, во-вторых, для того, чтобы передать это людям. Это было приятно делать, получилось хорошо, и нашло неплохой отклик.

- Да, очень люблю! У меня две особых любви: Голландия и Япония. Это, скорее, не к странам, а к культуре, людям этих стран, образам их мышления, логике, отношению к искусству. Я считаю их двумя феноменами. Японию даже больше, потому что Голландия находится в контексте европейской культуры, а Япония – самостоятельная и очень своеобразная цивилизация, которая развивается по своим собственным законам, нисколько не дистанцируясь от общемировой культуры, а включая ее в себя, перерабатывая и выдавая на гора совершенно удивительные объекты слияния. Кроме того, Япония – это родина современной анимации, поэтому аниматор не любить Японию не может!

- Этого я точно не знаю! Поскольку, как уже говорил, Масяня давно живет своей жизнью, и я начинаю терять над ней контроль, не ведаю, куда она пойдет. Например, я не подозревал, что у нее будет семья. Или: то большие серии появляются, то маленькие. Масяня - некий объект, который я сформировал; артефакт, живущий своей жизнью, а я «всего лишь» являюсь инструментом его появления на свет. Трудно сказать, куда она пойдет дальше, но легко сказать, куда она не пойдет: в политику, в мошенничество, в попсу и в порнуху. Это четыре моих «не». А что может с ней произойти? Да что угодно. Я не знаю. Спросите Масяню.

- Процесс создания «Масяни», прежде всего, предваряется появлением концепции, а дальше уже идет мой профессионализм. Поскольку я занимаюсь этим пятнадцать лет, знаю, как из неопределенной идеи сделать произведение. Уже легко это делаю и быстро. Процесс-то идет хорошо, денег только, как всегда, не хватает. Я с помощью краудфандинга финансировал четыре последние серии, но этот процесс завяз, потому что краудфандинг рассчитан, в основном, на разовые акции, на сериалы не заточен. Как это будет выглядеть дальше, не знаю. Полагаюсь на судьбу, надеюсь, что что-нибудь найдется. Масяня обычно сама выруливает такие вещи.

- Еще как! Ведь всегда на проект «Масяня» я привлекал совместное творчество. На ранних стадиях на нашем сайте была гостевая книга, в которой люди писали какие-то свои приколы, интерпретации, предложения. Я впитывал то, что люди хотят видеть. До сих пор пытаюсь выуживать это из социальных сетей. Поэтому социальные сети – это то, где я живу, где живет Масяня!

- О, спасибо! Я придерживаюсь правила, что все хорошо в меру. И при этом надо учитывать, что все надо. Спортом заниматься, потому что нельзя сидеть на одном месте. Пить-курить, может, тоже надо, потому что это дает тебе праздник. Но тоже в меру. Нужно быть всегда свободным, находить свой кайф и делать то, что тебе нравится. Никому не мешать, не пудрить мозги, никого не лечить. Прежде всего, жить в мире с собой и окружающими. В этом нет ничего хитрого.