ММКФ 2017: что можно спрятать в «Мешке без дна» Рустама Хамдамова?

- Перед «Мешком» у меня был маленький короткометражный фильм «Бриллианты. Воровство», - рассказал режиссер. - А этот фильм назывался бы «Яхонты. Убийство», но потом слово «яхонты» отошло, так как это напоминало ювелирный магазин, поэтому пришлось назвать фильм «Мешок без дна». Светлана Владимировна [Немоляева] в фильме читает сказку 295 «Бездонный мешок» из «Тысячи и одной ночи». А "мешок без дна" звучит лучше, потому что героиня отвечает на множество вопросов, получается, что дна нет.

Над «Мешком» Хамдамов работал около пяти лет, и никто не знал, выйдет ли фильм вообще. При этом началось все с того, что Министерство культуры России предложило Хамдамову заняться детским фильмом по рассказу Рюноскэ Акутагавы «В чаще», по которому в свое время Куросава снял «Расемон». Разумеется, детского фильма не получилось, а получилось что-то безумное, от чего невозможно оторвать глаза.

- Если бы меня заставили сделать детский фильм, я бы его сделал, как Пазолини. Если это будет какая-то сказка, то я вытащу сказки Алексея Толстого, рисунки Бем, но это высокий наив, который может быть, только когда ты здесь добился высот. Что касается Пазолини, то я имею в виду не секс, а потому, что у него люди примитивно стоят, ходят, смотрят в камеру.

Несмотря на общую мозаичность и импрессионистичность повествования, кое-какой хребет в «Мешке» все же можно нащупать. Сюжетная рамка такова: приглашенная фрейлина (Светлана Немоляева) приходит развеять тоску некого князя (Сергей Колтаков) и рассказывает ему историю про убийство. История эта основана на рассказе Акутагавы «В чаще»; если Куросаву интересовала граница между правдой и вымыслом (действительно ли разбойник убил самурая и изнасиловал его жену?), то Хамдамов реформирует детектив в сказку с русским народным колоритом: тут и царевна в кокошнике, будто сошедшая с картин Врубеля или Билибина, и баба-яга (ее играет Алла Демидова), и человекоподобные звери. Фильм свободно перемещается из одной истории в другую, из рамочного пространства в область предполагаемого содержания, сполна дополняя и без того необычное действие сюрреалистическими мотивами. Так, например, здесь можно увидеть грибы, которые делают на лесной полянке гимнастические упражнения. А фрейлина, извлекая очередную порцию историй с помощью острых бумажных конусов, напоминает то ли Буратино, продырявившего реальность, то ли одного из персонажей Дэвида Линча.

- Моя работа – это заслуга Рустама, потому что так, как он работал, как он меня видел, что предлагал и добивался результата, – такого у меня никогда не было, - поделилась впечатлениями Светлана Немоляева. - Хотя встреч с режиссерами в моей почти столетней жизни было огромное количество. Путь, который я прошла с Рустамом, очень значительный. Это новый взгляд на многое и на него прежде всего. Я ни разу не видела, чтобы он лично не выставлял кадр, не направлял, не выставлял свет. В этом творческом процессе он невероятно вынослив, это потрясающий талант и творческое горение.

Большая часть съемок проходила в Санкт-Петербурге, в заброшенном дворце, расположенном в промышленной зоне на берегу Невы. Хамдамову удалось превратить этот дворец в великолепную декорацию, режиссер, в частности, сам сделал из бумаги занавески для панорамных окон этого здания, что создало очень своеобразный свет в черно-белом решении фильма. При этом по своей форме фильм насыщен огромным количеством отсылок и цитат из работ классических режиссеров - от немого кино до итальянского неореализма - и художников (не будем забывать, что Хамдамов - единственный современный российский живописец, чьи работы купил Эрмитаж). К примеру, Хамдамов специально придумал сцену с большим количеством стеклянных бутылок, вдохновившись творчеством художника Джорджо Моранди, который говорил: «Все мои бутыли – это пьесы Чехова, и это все три сестры».

«Мешок без дна» - это абсолютно авторское фантазийное полотно, которое, по большому счету, действительно не имеет ни дна, ни какого-либо окончания - чистое творчество. Это как в сказке №295: мешок набивали дворцами и пустынями, слугами и даже целым Багдадом, а на деле там оказался один лимон. Фильм Хамдамова очень схож с этой сказкой: для кого-то это настоящая сокровищница, а для кого-то – место для хранения непонятного лимона. Так или эдак, но князь и фрейлина - а с другой стороны экрана, зритель и режиссер - обмениваются огромным количеством слов, как будто пытаясь выиграть друг у друга в каком-то невидимом споре о назначении искусства как такового. В конечном счете побеждает Хамдамов, потому что искусство неисчерпаемо, а фильм в этом контексте оказывается безупречен и неприступен в своем обаятельном эскапизме. Правда, победа эта очень сомнительная, хоть и претендует на значимое историческое событие - неизвестно, доберется ли "Мешок без дна" когда-нибудь до проката.

Фото пресс-службы ММКФ.