ВИКТОР СУХОРУКОВ: «УВАЖАЛ МЕНЯ НАГИЕВ? ПОКАЗАЛОСЬ, ЧТО ДА. ПОБАИВАЛСЯ? ТОЖЕ ЗАМЕТИЛ»

- Почему я в «Физруке»? Мне посулили такой оригинальный подход! Абсолютно новый сюжет. Оказалось, что в «Физруке-4» все заточены на новые пути. Огромное количество людей после третьего сезона попрощались. И теперь мы творим историю заново. Режиссер Игорь Волошин был отмечен Балабановым. И когда он предложил мне сотрудничать, я понимал, что это не мой формат. Да и сериалы в последнее время меня не радовали. Но решился. Меня завлек персонаж.

- Расскажите о своем персонаже?

- Эрнест Петрович — одиозная фигура. Звездун! Режиссер и величина нашего времени. Когда команда сценаристов предложила мне почитать серии, мне сразу понравилось. Это моя история! Творческий человек, депрессивный, мечтающий о полете, призах и «Золотой маске». И вдруг в его жизни появляется человек, который говорит: «Я твой сын». Здесь есть что сыграть. Я получил огромное наслаждение, работая в сериале. А какой финал?!

- Чем вам запомнилась работа с Дмитрием Нагиевым?

- Мы не раз работали с Димой Нагиевым. Сериал «Русский спецназ», телепроекты и так далее. В «Физруке» мы всегда были разные по производственной энергии. Нагиев — прекрасный партнер. Он знаком с сериальным ритмом и чувствовал себя увереннее. Я же был к этому менее приучен и привычен. Мне работа далась тяжелее. Каким я его увидел? Дмитрий — конвейерный, неразговорчивый, самовлюбленный, высокомерный, горделивый, молчаливый. Мы с ним ни разу за все время работы даже чаю не попили. В перерыве болтали ни о чем. Уважал он меня? Показалось, что да. Побаивался? Тоже заметил. Чувствовал ли ко мне актерскую приязнь? Да. Мне показалось, что ему работалось комфортно. Но я не мог угнаться за ним. И это отставание его чуть раздражало. Он позволял себе даже хулиганить — идти не по сюжету. Могу сказать так — мы в разных весовых категориях. Он — дорогой актер!

- Бывали в вашей карьере похожие роли, персонажи?

- Я довольно редко играл персонажей, которые взаимодействовали с родственниками. «Сынок», «Брат» и «Физрук». Но отличия есть. В фильме «Сынок» мой герой спасает сына. В «Физруке» — отвергает. Роль в «Физруке» отличается оригинальностью оценок и поведения в отношениях с Фомой. Мне не хотелось вытаскивать штампы и демонстрировать понятное и хрестоматийное. Открою секрет: с первой же сцены, как Фома заходит в кабинет, я задумал развитие приятия к герою. Мне захотелось по капельке, по крохе показать не любовь и не признание сына, а стыд и покаяние. Не знаю, насколько получилось. Вот говорю, вспоминаю — и комок в горле. Есть сцена, когда Фома везет отца с декорациями в прицепе. Ливень, гроза, джип вязнет в грязи. Машина останавливается в поле. И происходит страшный, тяжелый разговор отца и сына. С дождем и грязью замешивается и растерянность, стыд за прошлое вместе с покаянием перед будущим. Происходит очищение на фоне дождя. Проявляется некая библейскость сюжета. Просто слезы. Посмотрите!

- «Физрука» полюбили телезрители. Как вам кажется, за что? На чём основано его обаяние?

- Сложно ответить максимально честно. Я не следил за эволюцией сериала. Не видел. Думаю, нравится им Дмитрий Нагиев.

- Видя вас, складывается впечатление, что вы по натуре ироничный и весёлый человек или это обманчивое впечатление? Поделитесь секретом, как можно себя развеселить, если на душе кошки скребут?

- Никакой фальши, поверьте, нет. Я такой, какой перед вами. Если меня что-то беспокоит, или кошки скребут, или чувствую, что что-то недоделано, не достроено, то маюсь, тревожусь, а потом, когда время проходит — штиль. Я всем всегда говорю: утро вечера мудренее. Надо пережить, переждать, переспать. И приходит облегчение. Мы часто заостряем натуру на мелочах, и вечером они кажутся гипертрофированно большими. Но утром, оказывается, они усыхают и превращаются в ничто. Сегодня я живу комфортно: всё по плану, по графику, одно за другим.