Записки уфимского психиатра: "Кто в армии служил, тот в цирке не смеется"

Поздняя осень 1970 года. Начинаю привыкать к специфике службы в приграничном гарнизоне. До границы с Польшей - два километра. Западнее нас - только пограничная застава. Обстановка в мире далеко не спокойная. Не ушел из памяти еще конфликт с китайцами на Даманском, как пришлось "подавлять" восстание в Праге. В этих событиях участвовали и части из нашего гарнизона. Правда, со слов знакомых офицеров из нашего танкового полка, "подавляли" восстание не наши, а военные ГДР. Наши больше лишь присутствовали для демонстрации.

Но спокойнее на границе не стало. Часто объявлялся режим повышенной боевой готовности. И, невольно, после получения личного оружия и погрузки запаса медикаментов, сидишь с экипажем в УАЗике, видишь, как, урча, тягачи с ракетами выползают из амбаров, и гадаешь - учебная тревога или опять где-то полыхнуло? Но, хотя тревоги частые, все кончается благополучно.

Докучает только, что при объявлении такого режима круглосуточно живешь в санчасти. Отдохнуть, помыться, нормально поесть достаточно проблематично. И сколько будет длиться такой режим - никто не знает.

И вот, однажды, просидев в санчасти дней пять, я не выдержал. Договорился с начмедом, что сбегаю домой, "на помывку", как говорят в армии.

Договориться удалось при условии, что уйду после полуночи, а в 6 утра уже буду в санчасти. Дождался полуночи и в темноте рванул в поселок.

Мы с женой занимали в поселке второй этаж в стандартном немецком домике - две комнатки со скошенными стенками и кухонькой, окно которой открывалось на крышу - смотрело в небо. У немцев это были летние мансарды. На первом этаже, в основных помещениях, располагался прапорщик-танкист с семьей. Коридор был общий, а к нам, на второй этаж, вела узенькая лестница. Входная дверь в дом закрывалась на ключ и, для страховки, изнутри еще на задвижку.

Примчался к дому я быстро, и только тут уже сообразил: домой-то как я попаду? Дверь наверняка на задвижку закрыта - ночь же. Сотовых телефонов еще не было. Обычный телефон есть только на территории части.

Слава Богу, в окнах нашей квартирки горел свет. Восхитился женой: ждет, скучает, наверное... Неделю не виделись. Попробовал покричать:

- Нина! Нина!

Ответа нет. Вспомнил - окна она уже успела утеплить к зиме (ветра с Балтики очень холодные). Поорав минут пять, я решил бросить в окно камешек. Думаю, услышит и посмотрит в окно. Выбрал небольшой камешек, бросил в окно, потом второй. Попал точно, но после второго попадания свет в окнах погас. И в окно она не смотрит...

Пошел, подергал дверь - глухо. Время идет, уже час ночи. Поорал под окнами еще - без результата. Набрался наглости и стал колотить в окно первого этажа. Хоть в часть возвращайся! Минуты через три открыла дверь в коридор жена прапорщика. Не обматерила меня только из уважения к званию - старше ее мужа. Поднимаюсь по лесенке на наш этаж, стучу в дверь кухни. Уже начинаю всерьез беспокоится, зову, прошу открыть дверь. Наконец, видимо, на голос, меня впускают. Возмущенно спрашиваю:

- В чем дело? Я же и орал, и в окно камень кидал!

Жена смущенно отвечает, мол, обстановка неопределенная, а когда камни в окно полетели, решила - "Все! Началось!" И спряталась в самом надежном месте: под кроватью. Посмеялись, решили запомнить этот случай. Дальше все нормально, поел, умылся, предупредил, что уйду очень рано, вставать не нужно. Надо хоть немного нормально, сняв всю эту сбрую, поспать. Встал раненько, умылся , тихонько перекусил, стал одеваться. Что-то не так. Нет привычной тяжести на правом боку - легкая кобура. Расстегиваю кобуру - пистолета нет, только запасная обойма в кармашке. Что за черт? Я точно помню, как ремень с пистолетом в кобуре перед сном вешал на вешалку. Время, время.... Обшарил кухоньку - без толку. Вспомнил, что когда я лег спать, жена еще крутилась на кухне.

"Опять что-нибудь отчудила?" - жалко, но пришлось ее будить. Потряс тихонько, спрашиваю:

- Нина, пистолет где?

Сквозь сон она мне сообщает, что пистолет завернут в простыню и спрятан в стиральную машину. Полез в стиралку. Точно! Достал, проверил. Слава Богу, обойму хоть не вынимала. Мотивы поступка выяснять некогда. Бегом в часть.

Спросил, что за странное обращение с оружием, с чего вдруг, только через два дня, когда сняли режим повышенной боеготовности.

Получил простое, доходчивое, чисто женское объяснение:

- Положила в надежное место, а то вдруг он ночью выстрелит!

Понял на всю оставшуюся жизнь - не надо стараться понять мотивы женских поступков. Бесполезное занятие. Просто их нужно принимать и к ним приспосабливаться.

Юрий Анохин