Кинопремьеры Уфы: «Война Раи Синицыной»

Фильм молодого израильского режиссера о блокаднице, прошедшей через всю войну, был представлен гостям и постоянным участникам  Лаборатории политического кино модератором проекта Сергеем Лаврентьевым. 

«Война Раи Синицыной» - полнометражный дебют Ефима Грабоя,  выпускника Школы кино и телевидения Стива Тиша. Первый «блин» Ефима не получился «комом» и собрал приятный урожай наград. Картина получила награды за лучшую режиссуру и лучшую операторскую работу на DocAviv 2020, а также за лучший дебютный полнометражный фильм и операторскую работу от Израильской ассоциации документального кино, главный приз национального конкурса «Флаэртиана» (2021), приз за лучший фильм «Саратовские страдания» (2021). Российская премьера состоялась на кинофестивале Doker, где фильм получил Приз зрителей.

Молодой режиссер решил снять фильм о Великой Отечественной войне и показать ее глазами человека, прошедшего через нее. Он искал ветеранов по всему Израилю, и кто-то из друзей случайно вспомнил о 94-летней Рае Синицыной, бывшей жительнице Ленинграда, всю войну прослужившей санитаркой в ленинградском госпитале.  Документальный фильм не был снят наскоком. Целых четыре года режиссер общался и дружил с Раей, по крупицам собирая материал для фильма. И он  получился нестандартный, правдивый, цепляющий.

Прежде всего поражает главная героиня, сохранившая в глубоко преклонном возрасте ясность ума, энергичность, чувство юмора и эмпатии, блеск синих глаз. Рая не любит вспоминать о войне, как и многие ветераны. Именно поэтому в контрастном черно-белом прологе главным синонимом разных ассоциаций того времени у нее становится слово «страшно». 

Я вспомнила знаменитое четверостишие другой ленинградки, Юлии Друниной, написанное в 1943 году: 
«Я только раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу -  во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне».

Рая Борисовна Синицына - активный член общества ветеранов, которых с каждым днем становится все меньше и меньше. Эпизоды их собраний, эмоциональные обсуждения текущих и планируемых дел - это отблески прежней жизни, ностальгия по молодости и фронтовой дружбе, пронесенной через десятилетия. И вот камера фиксирует и останавливается на груде пустых пластиковых стульев в углу клуба, печальной метафоре уходящего времени…

Еще одна режиссерская аллюзия, постоянно появляющаяся в фильме - подсолнухи. Любимые цветы героини. Радостными солнышками они сияют в ее букете, когда она навещает своего друга-ветерана в госпитале. Этот поход - еще одно маленькое сражение и победа Раи. Ветерана положили в коридоре и Рая идет восстанавливать справедливость. 
Но чаще камера показывает поле засохших подсолнухов.

«Мы- поколение, которого уже нет», - с горечью произносит один из соратников Раи.
Иногда вслед за  лицами, изборожденными морщинами времени, чудом доживших до наших дней ветеранов идет ряд портретов, высеченных из гранита отдельных памятников и мемориальных комплексов. Они увековечивают память миллионов, но  огромные монументы так не похожи на живых людей. Не всегда идеальных, но дорогих и любимых. Именно эту армию навеки уходящих от нас ветеранов режиссер сравнивает с некогда жизнерадостными подсолнухами.

Фильм - это прощальное письмо участникам и победителям той страшной войны. Хотя на обсуждении после фильма Сергей Лаврентьев напомнил о современной войне Запада уже с памятниками Великой Отечественной. Их гранитная мощь кое-кого раздражает, мешает стереть из народной памяти ненужные исторические факты. И они становятся в один строй с увядающими, уходящими подсолнухами...

Стиль фильма можно определить как «поток сознания». Есть такой художественный прием, преимущественно в модернистком направлении. В череде будней Раисы Борисовны потихоньку стираются очертания давно ушедших родных и близких. По настоящему страшных эпизода о войне она поведала только два. Она до сих пор помнит свой шок при виде вырезанных ягодицах убитой снарядом школьницы, встреченной на улице по пути на дежурство в госпитале… Было все-таки людоедство в блокадном городе. Без пафоса и героической патетики вспоминает Раиса Борисовна привыкание к боли и страданиям:

– В самом начале войны меня позвали в операционную. На столе лежал молодой парень. Надо было ампутировать ногу в верхней трети бедра. Мне сказали: «Держи ногу». Я держу. Они режут, режут... Потом пилой перепиливают кость. И нога осталась у меня в руках. Огромная, тяжёлая. И я упала без сознания вместе с этой ногой.

Но, повторюсь, таких эпизодов в фильме немного. Потому что эта картина не про ужасы войны, а про уходящее поколение победителей, про их взгляды на происходящее в мире, про любовь и милосердие. Еще про вечную женственность, символом которой стала в фильме помада. Несмотря на свои 94 года в героине живо кокетство и желание выглядеть лучше. Она часто подкрашивается перед началом съемок, ведь рядом с молодым режиссером она и сама в душе возвращается в свои восемнадцать. Рая даже фантазирует на тему возможного романа, если бы Фима (так она по свойски ласково называет Ефима Грабоя), встретился ей тогда, в сороковых. «Хотя ты и не в моем вкусе!» - добавляет она тут же с сарказмом. Видно, что ослепительной когда-то Рае нравится внимание молодого человека и общение с ним. И опять три мадонны (Рая, дочь и внучка) достают помады и синхронно прихорашиваются...

Я вспомнила эпизод спектакля НМТ «Отель двух миров»  режиссера Мусалима Кульбаева. Когда героиня Ольги Мусиной подкрашивает помадой губы перед тем, как зайти в судьбоносный лифт, который отправит ее из комы в последний путь. 

Для дебюта документальный фильм получился хорошим. Не без шероховатостей, со спорной стилистикой и приемами, но полностью выполнивший свою основную цель. Этот памятник нельзя изгадить краской, снести или разрушить. Он бережно сохранит для будущих поколений память об уходящем поколении ветеранов.