Гастроли в Уфе: «12 стульев»

 На пресс-конференции для журналистов главный режиссер Калужского театра,  автор инсценировки и режиссёр-постановщик четырех из пяти привезенных спектаклей Роберт Манукян так ответил на вопрос о выборе репертуара для уфимских показов:

 — Почему знакомые названия и золотая классика драматургии? Сейчас пришло время, когда нужно обратиться к корням. Ведь все эти произведения проверены временем, они всегда актуальны  и учат только хорошему, доброму и духовному. Возьмите любую пьесу Островского и найдете там множество прямых параллелей с современностью. Как будто это написано про нас и сейчас. Увы, в школе, когда мы проходим «Горе от ума», многие не осознают всю глубину и масштабность пьесы. Мы же видим своим главным вектором направления постановок — просвещение, чтобы через театр зритель  острее смог прочувствовать и оценить вроде бы всем знакомую с детства школьную программу по литературе. А молодое поколение гаджетоманов с   классикой знакомим. Причем очень бережно относимся к авторскому тексту. Я считаю, что режиссер должен идти ЗА автором, а не перед ним.
На Западе сейчас пытаются отменить русскую культуру, запретить Достоевского. А мы вот считаем, что никакую культуру нельзя отменить и привезли одну из лучших шекспировских трагедий.

Лично я обожаю книги Ильфа и Петрова, перечитывала их многократно в юности, да и сейчас многое из романов могу цитировать дословно, как и любимейшую книгу Джерома К. Джерома «Трое в лодке, не считая собаки».

По фразам и шуткам из «12 стульев», как по некому культурному коду, поклонники творчества двух гениальных писателей узнают близких по духу людей: «молодая была не молода», «может вам дать ключ от квартиры, где деньги лежат?» «шкаф «гей, славяне!», «контора пишет», «лед тронулся, господа присяжные!», «утром деньги - вечером стулья»… Советская интеллигенция  и в XX веке говорила на «ильфо-петровском» наречии, общается на нем и сейчас.

Эти книги не только образцы высшего пилотажа юмора, но и масштабная сатирическая энциклопедия советской России двадцатых - тридцатых годов прошлого столетия.

У книги «12 стульев» много экранизаций, особенно за рубежом. Почти два десятка фильмов сняты в США, Великобритании, Польше, Чехии, Бразилии, Иране, Кубе... И даже в фашистской Германии! В то время, когда роман «12 стульев» в СССР был запрещен, за границей его здорово переделанный авантюрный сюжет повсеместно использовали, перенося действия книги на родную для кинематографистов землю и зачастую нагло не указывая в титрах первоисточник. В Бразилии Остапа Бендера даже сделали женщиной и сочинили уморительную сцену на приеме у гинеколога, где оказался один из стульев. 

У нас есть великолепная, очень точно отразившая легкость и юмор книги, двухсерийная комедия Леонида Гайдая. Телевизионный сериал Марка Захарова с Андреем Мироновым в главной роли лично мне понравился значительно меньше. Отстраненно-холодная маска образа Бендера была далека от живого и энергичного великого комбинатора  Ильфа и Петрова и гайдаевского обаятельного афериста в исполнении Арчила Гомиашвили. 

Но вот театральные постановки литературного шедевра меня раз за разом огорчали. Еле-еле досидела до конца на магнитогорском мюзикле. Было скучно. Почему?

У Фазиля Искандера, Джерома К. Джерома, Ильфа и Петрова смещены границы жанров смеховой структуры, их книги пронизаны тонкой философской иронией повествователя, а авторский текст вкусный, сочный и безумно смешной. Там зачастую нет прямого действия и конфликта, столь необходимых на сцене.
И даже успешные экранизации Гайдая или Захарова намного бледнее литературного шедевра, хотя и включают закадровый текст. 

Именно поэтому на гастрольный спектакль Калужского областного драматического театра «12 стульев» шла с большими сомнениями и в полной уверенности, что «хотели как лучше, а получится, как всегда». А постановка неожиданно оказалась интересной, динамичной, веселой, с элементами фарса и гротеска, с бережно сохраненным внятным и понятным сюжетом,  чудесными актерскими работами и впечатляющими режиссерскими находками в ключе и духе любимых писателей. 

Например, знаменитую медведевскую фразу наших дней «Денег нет, но вы держитесь!» талантливые фельетонисты непременно бы «взяли на карандаш». И она выстрелила, вызвав хохот в зале.

Ирония авторского текста логично озвучивалась в спектакле самими писателями — Ильфом (Дмитрий Денисов) и Петровым (Кирилл Бессонов). Причем иногда разворачивающиеся события так захватывали авторов, что они с головой уходили в ими же создаваемую на наших глазах реальность, легко и весело присоединяясь к своим персонажам. 

Песни и музыка времен НЭПа сразу же погрузили зрителей в атмосферу двадцатых. Символична была и сценография в виде огромного теплохода (художник-постановщик Борис Шлямин). Погоня концессионеров за стульями по российским городам и весям была придумана фельетонистами для того, чтобы отобразить в романе самые разные социальные слои и явления молодой республики. Роман — своеобразный путеводитель по жизни страны, недавно свергнувшей царский режим. Вот теплоход и несет зрителей по реке времени.

«Мы пойдем другим путем!»— якобы сказал однажды маленький Ильич после казни брата. Крылатая фраза на самом деле принадлежит Маяковскому. 
А тем ли мы плывем путем? В спектакле хор старушек в богадельне не случайно одет в тельняшки. Эти пассажиры с мизерными пенсиями и сейчас ютятся в трюмах нижней палубы лайнера «Россия». Казнокрады-чиновники, «голубые воришки Альхены» с многочисленными родственниками располагаются с комфортом совсем на других палубах. 

Идеально вписался теплоход в сцену речного круиза Остапа и Кисы по Волге. Многочисленные двери нижнего этажа переносили нас то в общежитие химиков имени монаха Бертольда Шварца, то в другие локации романа. 

Свадьбу мадам Грицацуевой инсценировка мастерски совместила с заседанием членов подпольного Союза меча и орала. Сегодня тоже много приспособленцев, пытающихся усидеть на двух стульях: пропагандируемая лояльность к действующей власти удивительным образом уживается с подковерными интригами и спонсорской помощью врагам России. Сколько личных джетов срочно покинуло Москву 24 июня?
Господа! У нас все ходы записаны.

У вдовы Грицацуевой (Светлана Никифорова) не было книжных «арбузных грудей» и «необозримых задов». Но она сделала акцент на неопределенном возрасте перезрелой невесты и шикарно вписалась в колоритный образ. 

Остап Бендер (Игорь Кумицкий) прекрасно двигался, танцевал и пел. А его подчеркнуто громогласные, с выстроенными интонациями монологи и реплики были метафорой «ильфо-петровского» языка, разошедшегося на цитаты. Точный образ Кисы Воробьнинова создал Владимир Прудников. 

Очень понравились Отец Федор (Михаил Кузнецов) и Матушка  Катерина Александровна (Екатерина Семина). Михаила Кузнецова потом с искренним восхищением отметила в образе могильщика в «Гамлете» и в роли приказчика Акопа в «Хануме». И сразу же мысленно представила его в образе короля Лира. Если в репертуаре Калуги этой трагедии нет — актер на роль в труппе уже есть. Без дублей.

Хорошо, что кроме главных и второстепенных персонажей романа остались и такие, как поэт Ляпис -Трубецкой (Вячеслав Соколов). Повеселил эпизод с его пристраиваемой по разным изданиям (в спектакле — по рубрикам «Гудка») «Гаврилиадой». У нас тоже по редакциям Дома печати подобные назойливые персонажи частенько бродят, графоманские стихи пытаются напечатать. 

У Эллочки -людоедки в словаре было, как известно, только 30 слов. Но какой феерически-фарсовый образ создала утрированно-грациозной пластикой Ирина Желтикова! Как сказал бы Остап Бендер: «Нимфа, мечта поэта!»

А как актуальна сцена в Васюках… Не буду расшифровывать. Кто знает - тот поймет.

Оценила мудрость режиссера в выборе материала по отношению к актерской занятости. В «12 стульях» масса небольших, но ярких ролей. В романе 474 страницы текста, 84 персонажа. В постановке играют 39 актеров! Любая труппа о таком подарке может только мечтать. 

Было много интерактива с залом. Мы все становились то участниками злополучного аукциона, где концессионеры потеряли стулья, то зрителями театра «Колумб», то праздношатающейся по Цветнику публикой Пятигорска, у которой Киса Воробьянинов собирал в шляпу милостыню. «Же не ман пасис жур» неслось между рядов и я тут же приготовила купюру. Эх, мимо нас предводитель дворянства не прошел. Но кто-то из уфимцев щедро пожертвованием откликнулся. 

В финале режиссер не стал убивать Остапа. Манукян, как он признался на брифинге,  не согласен с концовками обоих романов. Тут я с ним полностью солидарна. В конце концов Ильфу и Петрову Бендера в продолжении тоже пришлось реанимировать. А вот под занавес из капитанской рубки вышел Сталин. Поприветствовал благосклонно великого комбинатора словами: «Такие товарищи нам нужны!» Отца народов сыграл сам режиссер, Роберт Манукян. Тоже весьма  оправданное появление. Во-первых, обычно публика после криков «Браво!» требует режиссера. А тут он вот, уже стоит.
Во-вторых, в такой грандиозной по количеству занятых актеров постановке каждый режиссер немножечко Сталин. Или Бог.
В-третьих, комбинаторов в нашей стране до сих пор предостаточно. 

Зал бурно аплодировал стоя,  долго не отпуская актеров на поклоне. 

Продолжение следует.