Премьеры в Уфе: «Людоедик»

Совсем не детскую историю поставил с башкирской труппой на Камерной сцене НМТ заслуженный деятель искусств РБ Айрат Абушахманов. Увы, самой пьесы на просторах Интернета я не нашла, поэтому постановка меня и заинтересовала. Купилась на интригу интересного названия и неизвестное мне ранее произведение канадского драматурга. Не в моих правилах пересказывать  сюжет, но в данном случае это необходимо. 

 Действие разворачивается в далекой лесной глуши, где живет женщина с необычным сыном, которого она ласково называет Людоедик.  Мальчик не по годам высок, силен и проворен. Он ни разу в жизни не ел мяса, питаясь только овощами и фруктами. Такое вот абьюзивное вегетарианство. Но приходит время отдать его в школу, и сердце матери разрывается от дурных предчувствий. Интуиция Анну не подводит: спокойной размеренной жизни приходит конец.

Во-первых, ей приходится срочно переименовывать Людоедика, во-вторых, сын очарован учительницей, особенно ее ярко-красным платьем и такой же, в тон платью, помадой. В-третьих, у получившего новое имя (в память об отце) Симона начинаются проблемы с одноклассниками. У одного мальчика на перемене неожиданно начинает кровоточить нос и запах крови до неузнаваемости меняет Симона и приводит его в крайнее возбуждение… Плюс еще у всех деревенских детей есть отцы, а Людоедик своего никогда не видел. Мальчик начинает задавать неудобные для матери вопросы, и она даже делает попытку прекратить эксперимент со школой. 

Анна начинает писать учительнице письма и умоляет ее не надевать в школу красное платье. Оно может стать страшным триггером для ее сына, унаследовавшего дурные гены.

Зритель, конечно же, догадывается, что родила Анна мальчика от чудовища. Красавец Симон, очаровавший Анну на танцах, оказался людоедом. Но когда мать рассказывает сыну историю своей большой любви и потерь — тут уже зрители испытывают настоящий шок. Ведь у Людоедика  были, оказывается, две старшие сестренки. Когда очередной дочке исполнялось два годика, отец уходил с малышкой в лес, а через месяц возвращался один. Таким образом он, раз за разом, просто пытался пройти ритуал испытания и избавиться от каннибальской зависимости. Что для этого нужно? Сначала провести ночь с белым петухом, потом с волком — и чтобы все остались к утру живы. А третье испытание самое сложное. Нужно провести месяц один на один с ребенком и не съесть его. Увы, два раза Симон-старший испытание не прошел, с сыном-наследником решил не рисковать и навсегда удалился из семьи.
Узнав про испытание, решает проверить свои силы и Симон-младший. 

 Спойлерить не буду, но ряд серьезных вопросов к автору пьесы появился. Почему Анна общается с преподавателем эпистолярно, а не вживую? Почему бы не поговорить по душам, обсудить странное поведение мальчика и возможные нежелательные метаморфозы? Почему мать вплоть до школы называла сына Людоедиком, а потом вдруг дала ему имя мужа, которого старалась забыть? Зачем выстраивать заранее провокационные  пессимистичные негативные установки? Ведь как вы лодку назовете — так она и поплывет. Ну а самый главный вопрос — разве самая большая любовь может оправдать смерть малышек? Все ли можно в этой жизни «понять и простить»?

 Не поняла я и некоторые режиссерские ходы. Например, голос за кадром кратко анонсировал основные сцены. Такие краткие описания событий встречаются в книжных главах. Особенно часто этот прием использовался писателями в XIX веке. Но рассказывать зрителям в театре, что они дальше должны увидеть — что-то новенькое и не совсем понятное. Зачем?  Чтобы мы понимали, что это книжная, придуманная кем-то притча, а  мы видим лишь сошедших со страниц пьесы героев и не отвечаем за их поступки? 

Далее. Почему учительница говорит на французском? Да, пьеса написана канадским драматургом на французском языке, переведена на русский, с русского — на башкирский, потом, для перевода в зале, — опять на русский… Может быть, при этих многочисленных переводах ускользнули заложенные автором глубокие смыслы? Или их изначально не было? Алое, пылающее в подсветке  платье — это романтика мечты Ассоль или символичный флаг картины Делакруа «Свобода, ведущая народ»? Где по горам трупов женщина с красным флагом ведет сподвижников на баррикады.  То есть французский язык «островка образования» иллюстрирует разошедшуюся на мемы фразу главы ЕС Борреля, что «Европа — это цивилизованный сад, а вокруг джунгли»? Где шастают кровожадные монстры, пожирающие своих детей. Не буду дальше пытаться расшифровывать возможные метафоры, которых, скорее всего, в этой притче и нет. 

 Айрат Абушахманов смягчил финал. У Лебо Симон все-таки откусил мизинчик у одноклассницы в конце испытания. В постановке НМТ Памела возвращается домой целой и невредимой. Воссоединяется с семьей и Симон-старший и… все радостно танцуют, как в классических счастливых финалах индийских мелодрам. Зита и Гита отдыхают и нервно курят в стороне. Правда, в хэппи энд мало верится. А вдруг Анна опять родит? Два Симона снова будут проходить испытание и активно заглушать-занюхивать инстинкты запахом роз? Розы - аллюзия искусства, красоты, духовности и цивилизации, как я поняла. Видимо, из того самого сада Борреля. Или династия устроит семейный обед?
Но этот вопрос уже опять к автору странной пьесы.

Актерские работы мне понравились. Есть два состава, которые меняются главными и эпизодийными ролями. Людоедика и Людоеда поочередно исполняют Вадим Клысов и Салават Юлдашбаев. А маму и учительницу играют Рушанна Бабич и Гульшат Гайсина. Согласитесь, необычные для любого театра дубли. Но, как говорили древние римляне: «Quod licet lovi, non licet bovi!» 

 Я посмотрела состав, где маму играла Гульшат Гайсина, учительницу Рушанна Бабич, Людоедика — Салават Юлдашбаев, а его отца Вадим Клысов. Красивая и по-девичьи стройная Гульшат самым удивительным образом превратилась в тревожную, с серым безжизненным лицом и вечной болью в глазах рано постаревшую от постоянного страха женщину. Это был живой комок нервов, и ее материнское горе неукротимым потоком выплескивалось с условного пространства Камерной сцены в зрительный зал.

Людоедик Салавата, напротив, был энергичен, бодр и весел. Растущему организму великана, которого постоянно пичкали брокколи и морковкой, явно не хватало чего-то более существенного и сочного: сколько волка ни корми… Как мясоед его понимаю. Тоже изо всех сил стараюсь не давать оценок в рецензиях и писать нейтрально, никого не обижая, но мизинчик-другой постоянно у режиссера откусываю. 

Мрачной молчаливой тенью ближе к финалу появился Симон-старший (Вадим Клысов). Вспомнила его образ немого башкира из спектакля «Капитанская дочка», которого Вадим сыграл так точно, что эпизодийную роль дружно и восторженно отметили в рецензиях все критики. Прав Станиславский — нет маленьких ролей, есть маленькие актеры. 

Эту театральную истину, авторство которой принадлежит знаменитому актеру Михаилу Щепкину (просто Константин Сергеевич ее часто цитировал), подтвердила и Рушанна Бабич. Ее учительница была так пронзительно прекрасна и солнечна, что, думаю, все-таки Симон смотрел на ее алое платье глазами Грэя, а не быка корриды, бешено рвущемуся к красному капоте матадора. 

 Обе актрисы любезно согласились рассказать о работе над ролями и своем видении героинь пьесы.

 Гульшат Гайсина, народная артистка РБ (мама, учительница):

 — Я всю жизнь играла влюбленных героинь, а  в последнее время мне очень интересно работать над  сложными образами измученных, побитых жизнью женщин, которые, как и все женщины, хотят счастья, большой любви, крепкой семьи, тепла… Это и Ирина в пьесе «Вот где ты, Северный Юг», и мама в «Людоедике», и Фэй Медуик из «Главы второй».
Моя героиня Анна Шафо, мама Людоедика, достаточно интересный и сложный образ. Ею движет постоянный огромный страх: за сына, за его будущее и неблагополучные гены, которые он унаследовал от отца. Анна хочет социализировать сына, верит и надеется на то, что самое страшное не произойдет. Но поход в школу ясно показывает, что гены людоеда у сына все-таки есть. Симон пока ничего не понимает, но когда узнает правду, то, конечно же, мама решает спасти сына и согласна на полную изоляцию от людей в еще более далекой глуши. Мама во всем винит только себя. У нее безмерное чувство вины за то, что когда-то влюбилась в людоеда, не зная, кто он на самом деле. Она не винит даже в каннибализме своего мужа, съевшего их детей. Для нее — он больной и несчастный человек. И это его большая беда. А самое парадоксальное и страшное в том, что она продолжает его любить. 

Мне очень понравился процесс наших репетиций. Я давно хотела поработать с Айратом Ахтямовичем и… мечты сбываются! В работе над образом мамы режиссер нам посоветовал больше наблюдать. В нашей жизни достаточно много мам из неблагополучных семей с проблемными детьми. Работая над рисунком роли, мы внимательно присматривались к их походке, жестам, мимике, манере говорить… 

Я нашла среди своих знакомых женщину, у которых были похожие проблемы. Ее муж страдал алкоголизмом. Причем он был из семьи алкоголиков, где из-за пагубного пристрастия умерли его четыре брата и отец. Женщина страшно переживала за своего сына, что ему передадутся дурные гены. Увы, так и случилось.  

 Рушанна Бабич, народная артистка РБ (мама, учительница):

 — Хорошую драматургию отличает то, что в ней заложено очень много тем, как и в литературе  любого жанра. Каждый читающий, как и каждый зритель, который приходит на спектакль, потом  находит для себя ту тему, которая созвучна ему в жизни. В пьесе Сюзанн Лебо «Людоедик» очень много таких тем. Это и тема инициации,  когда мальчик, проходя испытание, становится взрослым. Это и тема зависимости — как человек справляется со своими зависимостями, проблема очень важная, как мне кажется, для нашего подросткового зрителя. Еще это тема судьбы, то есть что влияет на нашу судьбу? То, что заложено в нас с рождения, наши гены, переданные нам родителями, или человек, несмотря на это все, или осознавая то, что заложено, находит силы  поменять судьбу и решает сам, как  сложится его жизнь? Для меня, как для актрисы, играющей роль матери и одновременно, в реальной жизни являющейся матерью юноши, очень важна была тема  материнской любви. Спасительную и целительную силу которой издавна воспевают во всех произведениях. Это святое. И для меня было очень важно и интересно: своей материнской любовью мы делаем наших детей сильнее или же, стараясь оградить их от невзгод и испытаний мы, наоборот, ослабляем их? Эта дилемма для меня важна и в жизни, и именно она для меня была основополагающей в исполнении роли. В пьесе поднимается еще одна важная и острая проблема: детей нужно  вовремя отпускать от себя в жизнь для того, чтобы они смогли быть сильными и самостоятельно справляться со всеми невзгодами, жить независимо от матери.
Для меня в образе матери важно, что она считает себя виноватой во всем, что случилось, виноватой в том, что не разглядела, что своей великой любовью она обрекла сына на страшную судьбу.
Она пошла, очертя голову, за любимым мужчиной, совершенно не зная его. Эта великая любовь мешала ей разглядеть в нем чудовище. Ей кажется, что вот сейчас она должна искупить свою вину, сохраняя сына, ограждая его от всевозможных испытаний и напастей.  Если же она сможет  оградить его от кровожадной зависимости, то тогда  она свою вину исчерпает.  Да, финал в оригинале пьесы другой... Остаётся вопрос: справился ли Симон со своей зависимостью или научился виртуозно её скрывать? Но так как мы работаем с детской публикой, то режиссёр решил изменить концовку.
Наши мамы, как и Симоны, очень разные. От души советую посмотреть оба состава!