Премьеры в Уфе: «Черные воды»

В этом году народному поэту Башкортостана Мустаю Кариму исполнилось 105 лет. Юбилейную дату отметили церемонией возложения цветов к мемориалу классика башкирской литературы, в которой принял участие глава республики Радий Хабиров и дочь писателя Альфия Мустаевна Каримова.

А вечером, после торжественной церемонии награждения на сцене многих артистов театра и других участников творческого коллектива государственными наградами и почетными званиями, высоким гостям юбилейных мероприятий и другим зрителям НМТ была представлена очень необычная и современная постановка, в основу которой легла знаменитая трагическая поэма.

 Надо сказать, что новости о современном прочтении «Черных вод» так широко разошлись среди театралов Уфы, что на генеральном прогоне «для своих» за неделю до премьеры в большом зале не было мест. Я встретила здесь и преподавателей УГИИ, и актеров Башдрамы, само собой — актеров НМТ, не занятых в спектакле и многих других друзей Молодежного театра. Именно на них прошел обкатку первый показ. По бурным и долгим аплодисментам профессионалов было ясно — постановка удалась на славу!

 Сразу же впечатлила сценография (художник-постановщик Геннадий Скоморохов), где траурное сочетание доминирующих алого и черного цвета с первых же минут создали тревожное предчувствие беды. А диагональные линии красных полос, протянутых через всю сцену, зеркально отражались динамикой перспективы кровавых треугольников на полу сцены. Рисунок света постановки то тонкими лучами вливался в общую картину ломаных линий сцены, символизирующих изломанные войной судьбы, то беспощадными верхними прожекторами ярко высвечивал отдельные эпизоды (художник по свету и видеоконтент Сергей Скорнецкий). На экране задника волновались, высоко поднимая вздыбленные пенные гребни монохромные волны… Композиция других деталей декораций — от барашка, мощного полуобнаженного гипсового торса Прометея и до белого оленя с ветвистыми кроваво-красными рогами не была случайной. Все эти элементы основной идеи были интегрированы в траекторию сюжета , несли свои смысловые акценты и «выстреливали» в постановке по всем законам чеховской драматургии.

Но в центре всей этой лихо закрученной напряженной и очень стильной композиции все-таки был контрабас —аллюзия лирики произведения.

 Из актерских работ особо хотелось бы отметить Женщину (Лилия Искужина). Красивая, с тонкими чертами героиня воплотила в своем образе любовь, терпение, ожидание и великое прощение. У меня в горле стоял ком во время некоторых ее монологов.

Хорош был и Якуп (Динислам Сафин). Несмотря на достаточно юный возраст Динисламу главная роль пришлась «по размеру». А чудесный вокал Лилии и Динислама, так же как и хореография, украсили и обогатили постановку.

 Мы уже привыкли к парадоксальным режиссерским постановочным приемам, когда одного персонажа играют несколько актеров. Три Онегина у Римаса Туминаса в вахтанговской постановке было вполне оправданным решением. Это три разных возраста и восприятия мира героя. Пять Раневских в «Вишневом саде» Чеботаря —это чистейший модернизм, где форма превалировала над содержанием классического произведения.
А вот в спектакле «Черные воды» мастерски соединившим более десяти произведений Мустая Карима, три образа поэта вполне гармонично сосуществовали на сцене.

 Посторонний человек (Рамзиль Сальманов) зачитывал дневниковые записи поэта, герой Пупок, которого в дубле играют два маленьких мальчика — Мирас Исякаев и Алиаскар Файзуллин— это теплые воспоминания о счастливом деревенском детстве, а непрощающий «Я» (Вадим Клысов) —фронтовая юность Мустая.

 Хореограф Рустам Имамов приблизил спектакль к современности, его танцы полны доброго юмора с ноткой ностальгии. Сначала немного удивила «стиляжная» хореографическая композиция. Наверное, только в Москве «золотая молодежь» так классно и зажигательно отплясывала все эти «танцы на костях» в послевоенное время. Но полноводная и глубокая поэма Мустая — это ведь философская притча о многих важных вещах, поэтому стоит ли скрупулезно выдергивать из контекста точное соответствие хронологии непростой эпохи? В памяти, как омуте времени, кружатся, смешиваясь, незначительные детали. Незыблемым остается главное.

Нам удалось пообщаться с членами постановочной труппы.

 Ильсур Казакбаев, режиссер-постановщик:

— Желание поставить поэму «Черные воды» появилась у меня давно. И понимание того, что я буду обращаться к другим произведениям Мустая Карима было изначально. В спектакль включены близкие по духу и смыслу отдельные сцены из: «Не бросай, огонь Прометей!», «Долгое-долгое детство»… Так же мне нужно было, так скажем, сочинить историю Якупа и его невесты, которая в последующем ищет его в течении десяти лет. Когда-то у них была первая встреча, объяснение в любви, первый поцелуй, свадьба, известие о начале войны, проводы, первые письма, получение похоронки, после чего наша героиня начала искать своего мужа. Для меня это было обязательным условием, поэтому я начал искать и по крупицам собирать их историю из других произведений поэта. И к счастью все это нашлось. В сценическую версию поэмы «Черные воды» включены стихотворения, письма, дневники, взяты сцены из ранней пьесы «Свадьба продолжается», из «Помилования», из  «Страны Айгуль» , из поэмы «Декабрьская песня».

 — Ильсур, лично мне линия Прометея показалась лишней. Все остальные эпизоды идеально вписались в повествование.

 — История Прометея вне времени. Перед тем как украсть огонь, у Мустая Карима, есть сцена Прометея и Афродиты. Прометей, объясняя свое желание передать огонь людям, говорит, что его цель — человек, который после того как получит огонь станет абсолютно другим. Люди будут жить в гармонии  друг с другом. И в финале он отдает огонь, и люди меняются. Его за этот поступок Зевс приковывает на 30000  лет к скале. Но людям Прометей говорит, что обязательно вернется. И в моем спектакле это вернувшийся после заточения Прометей. Он вспоминает, как все начиналось и чем закончилось. Люди приняли огонь и были счастливы. Но по его возвращении оказалось, что человечество использовало огонь не по назначению.  

 — «Черные воды» рассказывают не только о предательстве, но и о выборе, который приходится делать персонажам Вадима Клысова, и Динислама Сафина. Но Якуп у вас не выглядит отрицательным персонажем, ему сочувствуешь, особенно в финале, когда его позор мысленно разделяет с ним его Женщина. Вы и здесь разделяете позицию Мустая Карима?

— Хороший автор всегда помещает своих придуманных персонажей в непростые условия. И Мустай  Карим с одной стороны пишет про предателя, а с другой стороны мотивирует его желанием увидеть свою любимую.  Поэтому все так неоднозначно.

 Лилия Искужина (Женщина):

— Я впервые играла персонаж такого плана. Были трагичные, драматические образы, но в этой роли отличительно то, что она многослойная, сложная, неоднозначная. Режиссер озвучил жанр спектакля, как «Явь сквозь сновидение». Героиня ищет своего мужа, который не вернулся с войны, при нахлынувших воспоминаниях уже «живет» во снах, грезах и мечтах. 10 лет она ищет своего любимого, которого на войну забрали прямо со дня их свадьбы. Когда у нее спрашивают, как ее зовут, она даже не называет своего имени, потому что это уже не важно, она - Терпение, как прообраз всех Женщин, которые ждут с войны своих мужей, сыновей, ждут терпеливо, с неугасаемой надеждой. И говорит она не как обычные люди, а нараспев, так как в ней соединены любовь и скорбь, вера и отчаяние, лишь одно дает ей силы — это надежда. Также роль обогатилась и чертами других героинь из произведения Мустая Карима. Так, моя героиня местами говорит монологом Агазии из «Не бросай огонь, Прометей!», есть строчки самого Прометея, взяли отрывок без слов, когда Раузе приносят «черное» письмо, из повести «Долгое-долгое детство» и был текст Ак Йондоз: «Если ТАКАЯ любовь не смогла спасти от смерти, кому верить, на что опираться?» Но этот монолог режиссер в процессе репетиций убрал, хотя я его проживаю внутри. И здесь происходит решающий момент — если сейчас моя героиня примет это известие о смерти, то так оно и есть, а если не примет, значит, остается надежда, ведь такая любовь должна была спасти от смерти ее любимого.

И она выбирает второй вариант — она выбирает веру, надежду, она выбирает жизнь! В течение десяти лет без устали, не теряя надежды, ищет она мужа, ищет хоть кого-то, кто видел его во время сражений, на поле боя. И, наконец, находит. Здесь она готова услышать любую правду, слезы она выплакала и уже ничего не боится. С режиссером мы размышляли о том, что она могла ожидать от рассказа человека, который знал о Якупе. Моя героиня ожидала и то, что он героически пал в боях, и то, что, возможно, остался без рук и ног, и, чтобы не причинять любимой хлопот и боли, попросил отправить ей «черное» письмо… Но она и мысли не допускала о таком исходе — ее герой, умеющий любить, пишущий такие стихи, смелый, остроумный, яркий, теплый, невероятно обаятельный и умный поступил как трус, предав своих товарищей. Этого она не ожидала. И там, стоя на месте, где она услышала правду о трагическом конце своего мужа, должна принять решение: она оправдывает его или отрекается? Третьего не дано. И она выбирает любовь. Моя героиня готова разделить его позор, его участь, нести этот крест вдвоем.

Работа была очень интересной и глубокой. Режиссер Ильсур Юлаевич с первых дней советовал прочитать определенные книги и посмотреть некоторые фильмы, кому-то из актеров посоветовал труды некоторых философов. Был довольно долгий застольный период, когда мы много размышляли, говорили, обсуждали события поэмы, давали характеристики персонажей, искали их. Я рада, что работа началась еще весной, так что мы не торопясь «копали и копали», сначала само произведение, потом каждый искал зерно своей роли.

Когда я начала приносить первые этюды после обсуждений, Ильсур Юлаевич всегда говорил: «Интересно, поищи еще, обрати внимание на то-то», — то есть он мягко и бережно направлял нас, за что ему отдельная благодарность. Актеры ведь, как дети, мы еще более творчески расширяемся, когда чувствуем, что в нас верят. Благодарна я и своим коллегам, в частности, нашему молодому актеру Динисламу Сафину. Сосредоточенность на работе, упорный серьезный труд, постоянное стремление найти своего персонажа, его чуткость по отношению к партнерам, ко мне — я думаю, что у нас получился гармоничный ансамбль.

Когда мы только начали выходить на игру после застольного периода, Ильсур Юлаевич сказал мне : «Ищи глубже, это еще не потолок, далеко еще до него. Вспоминай свои моменты из жизни, близкие по переживаниям, вспоминай наблюдения, анализируй». Обычно над всеми ролями мы так и работаем. Но здесь я искала момент «выбора», когда Женщина осознанно выбирает не верить в то, что может убить ее, ведь по итогу у нее было еще 10 лет жизни с надеждой, верой и мечтами… Я думаю, что наш спектакль будет развиваться, мы внутри еще будем работать над персонажами, режиссер после прогонов так и сказал «Это еще не потолок». А его и не будет. Но стремление его ощутить, расти к нему — это и есть счастье!

Фото автора и НМТ.