Простая психология: всем ли нужна похвала или о «синдроме самозванца»

Как-то всё у Валентины в жизни получалось без особых напрягов. Училась легко и весело. Да ещё как у Барто:  «драмкружок, кружок по фото, мне и петь ещё охота...» Ну, с пением у Вали были напряги, а вот стихи  декламировала с чувством, а, когда надо, и со слезой, побеждая на конкурсах чтецов местного значения. А потом и сама стала писать стихи и небольшие рассказы, которые охотно печатали в газете небольшого уральского городка, где жила семья Валентины. Как и большинство провинциальных печатных изданий того времени, газета называлась «Ленинский путь», была  по-домашнему архаичной и приветливой и остро нуждалась в авторах. Рассказы и стихи рождались сами собой, как бы между прочим. Родители не придавали этому увлечению дочери какого-то особого значения, даже газеты с её публикациями не сохраняли. В семье, где почти все были медиками, давным-давно было решено, что девочка станет врачом и к её литературным пристрастиям относились демонстративно-снисходительно. Кроме того, довольно строгая мама очень боялась, что «ребенка избалуют» и всё время старалась показать заурядность всего происходящего с дочкой.  Одноклассники тоже не особенно замечали литературную деятельность Валентины, тем более, что  у неё были и другие, общие со школьными друзьями увлечения.

 Но какую-никакую, а всё же известность в городе газета Валентине принесла. Поэтому никто не удивился, когда она, получив медаль, засобиралась в далёкий Ленинград, в котором не было ни родственников, ни семейных знакомых, в котором никто из семьи никогда не бывал.  Удивилась своей    дерзости сама Валентина. Она не очень верила похвалам  в свой адрес, пятёрки в аттестате, как ей казалось, слишком легко достались, чтобы служить достаточной базой для престижного вуза, а в тот год медалистам было предложено сдавать экзамены  на общих основаниях. Решила про себя, что, если даже не станет студенткой, то хоть город , влекущий к себе с детства, посмотрит. Однако в институт она поступила без особых проблем. Восприняла это спокойно, не было чувства одержанной победы. Она искренне не понимала, когда при ней говорили о трудностях поступления, с удивлением  выслушивала рассказы новых подруг о том, что они поступили не с первого раза и сама пугалась, когда при ней говорили о том, сколько человек в этом институте претендовало на одно место.

Постепенно ей стало казаться, что всё, что с ней происходит, это счастливое стечение обстоятельств, но вот начнутся трудности студенческой жизни и она с ними не справится, и все увидят, что хвалили-то напрасно, что она совсем не гордость семьи и школы. Но годы шли. Жизнь студенческая оказалась не такой уж трудной. Учиться было нетрудно и интересно. Она считалась хорошей студенткой, а потом, уже работая, хорошим специалистом. Жизнь шла, как по накатанной колее: вышла замуж, родила доченьку, параллельно защитила кандидатскую диссертацию.

«И как тебе это всё удаётся?» - удивлялись подруги, подавляя кто восхищение, кто зависть. «Творческая личность», «креативная», «трудолюбивая» - писали в рабочих характеристиках, предоставляемых для очередного повышения по службе.  

Мы познакомились с Валентиной  ещё в студенческие годы, потом надолго расстались и увиделись, когда обеим было за сорок. Но мир  же тесен... И  хоть мы и жили какое-то время в разных городах, я периодически узнавала о Валиных, как принято было когда-то говорить,  «успехах в труде и личной жизни». Поэтому при встрече я первым делом сообщила ей о том, что наслышана  о её профессионализме, чуткости, начитанности и  даже литературной одарённости…

 Однако вместо ожидаемой реакции удовлетворения, на которую и был расчитан мой, вполне заслуженный приятельницей, комплимент, я увидела какое-то кисло-досадливое выражение лица. Это несколько охладило мой радостный пыл и даже немного озадачило. Я мысленно дала себе запрет на похвалу в адрес Валентины и предложила зайти в кафе, выпить кофе и поговорить «за жизнь». То ли чуть-чуть коньяка, добавленного в кофе, заставило мою собеседницу расслабиться, то ли ей просто хотелось выговориться, но неожиданно она стала говорить о том, что  её  тяготит то внимание, которое оказывается её персоне. Что каждый раз, когда её хвалят, она внутренне «скукоживается», потому что  не понимает «за что», после чего надолго портится настроение и даже порой нарушается сон. Это началось ещё в школе, когда учёба шла, вроде, сама собой, и стихи писались легко, а её ставили в пример. «И так всю жизнь. Я просто живу, я просто работаю в силу своих нормальных способностей. Я такая, как все. А мне говорят, кому много даётся, с того много и спрашивается. Сначала похвалят, а потом ждут чего-то этакого! Надоели и эти ожидания, и похвалы эти ненужные,  потому что  я не понимаю - за что?!»

Сначала я просто опешила от такого взрыва совершенно непонятных мне эмоций. Потом решила, что Валентина просто кокетничает передо мной. Мы начали говорить на какую-то нейтральную тему. Расставаясь, договорились встретиться, но как-то до сих пор не собрались.

Но всё же Валина реакция на мою похвалу меня как-то зацепила,  и я мысленно возвращалась к нашему разговору в кафе. Может, размышляла я, у неё какой-то внутренний запрет на положительное восприятие своего «Я», так бывает. Но это чаще встречается у тех, кого в детстве мало хвалили, как-то принижали, формируя у него чувство собственной неполноценности. Насколько я знаю, в детстве Валентины, кроме критически настроенной мамы, ничего такого не было. Честно говоря, в моей жизни и практике, как профессиональной, так  и житейской, было всего два случая явного неприятия  похвалы. 

Хорошо помню 13-летнюю Ксюшу, дочку хороших знакомых моих не очень хороших знакомых. Такая немного медлительная, обстоятельная, добрая и ласковая девочка. Поздний и горячо любимый ребенок. Кажется, она родилась в результате ЭКО, но я не уточняла, не было никакой необходимости. Училась Ксюша тяжело, но старательно. Если сказать точнее, старательность проявляла не столько она, сколько ее мама. С первого класса она  старалась быть в контакте с учителями дочери, возглавляла  родительский комитет класса и школы, входила в состав попечительского совета, сопровождала  учеников класса, в котором училась её дочь, в различные экскурсионные поездки. Она возила Ксюшу в бассейн и в музыкальную школу, к  преподавателю иностранного языка и  на лёгкую атлетику. И, как я поняла, её активность дала свои плоды. Ксюша охотно занималась спортом, менее охотно, но проявляя определённые способности, музыкой. Она вполне справлялась с учёбой в элитной школе, её часто хвалили. Конечно, уставала,  но видимого недовольства  по поводу большой нагрузки  не было. 

И вдруг произошёл срыв. Началось с того, что  Ксения, бывшая до этого времени покладистой и  приветливой, стала грубить родителям и бабушке, вступать в пререкания с учителями. Родители связали это с непростым подростковым периодом и особенно бы не волновались, если бы не проявившаяся параллельно с этим непонятная реакция девочки на  любую похвалу. Особенно это касалось  школьных преподавателей. Стоило кому-то из учителей обратиться к ней со словами одобрения, она с плачем выбегала из комнаты, даже если это происходило посреди урока. Вот тут все заволновались, Ксюшу водили к психологу, к психотерапевту. Она со всей своей старательностью отвечала на вопросы, выполняла всё, что  ей предписывалось, но как только ей начинали говорить  об её успехах и достоинствах, она начинала плакать или просто переставала поддерживать какой-либо контакт.  

И только в случайной беседе с ней удалось выяснить, что  несколько месяцев назад одноклассница в разгаре ссоры заявила Ксюше, что её «терпят» в элитной школе только из-за матери, которая  «покупает учителей», «лебезит» перед директором школы и «спит» с физиком. Это слышали другие одноклассники, но никто  не возразил  Ксюшиной обидчице. Напротив, кое-кто начал высказывать свои довольно скабрезные предположения по поводу услышанного и пообещал выложить  всё в соцсети. Подростки бывают так жестоки, в какой бы элитной школе они ни учились. Вот  картина и прояснилась. Для тринадцатилетней домашней девочки в период возрастного кризиса , да на фоне перегрузок, которые ей устраивала заботливая мама, произошедшее стало не просто кратковременным стрессом, а послужило психотравмирующей ситуацией. Ну и развилась невротическая реакция с  такой нетипичной,  но всё же отражающей причину срыва, картиной.  

Вспомнила об этом, как о случае с понятной причиной  непринятия любой похвалы в свой адрес. Эти переживания, безусловно, носят болезненный характер. Случай с Валентиной всё же другой. Он,  думаю, связан с некоторым запретом на восприятие себя достойной каких-либо похвал. Возможно это сформировалось ещё в период детства, когда все хвалили, а мама, чей авторитет был для девочки очень высок, принижала её успехи, чаще критиковала, чем хвалила. Делала она это с самыми благими намерениями, а получилось вот такое отрицание любых одобрительных отзывов. Хотя, может, дело не только в маме. 

Есть в психологии такое понятие – «синдром самозванца». Это когда человек  не принимает не только дифирамбы, но и любые комплименты  в свой адрес, приписывает  свои успехи внешним факторам, благоприятному стечению обстоятельств. То, что происходит  в подобных случаях, не ложная скромность, не кокетство, как полагают некоторые.  Люди с «синдромом самозванца» испытывают порой даже чувство вины за то, что им дано больше, чем другим, что они достигли  большего успеха или  их достижения чаще отмечаются. Их угнетает  повышенное внимание к их персоне, а ещё больше- завышенные ожидания окружающих. Они сомневаются в том, что могут долго соответствовать «приписываемому» им уровню знаний и квалификации и отказываются часто от продвижения по карьерной лестнице, чтобы их «обман» не раскрылся.  Таких людей довольно много, гораздо больше, чем мы могли бы предположить. Я знаю много таких « самозванцев». Как правило, это образованные и интеллигентные люди, чаще  психастенического склада. И их чувства не являются  психической патологией, они естественны для них так же, как и борьба за место под солнцем и карьерный взлёт для других, имеющих противоположные  личностные качества. 

Так что, их не хвалить совсем? Даже если они заслуживают? Но ведь, если человека не хвалят вообще, ему начинает казаться, что его не любят, не замечают. Где-то вычитала понравившуюся мне фразу, которая звучит примерно так: человеку нужна похвала, иначе он не станет тем, чем призван стать. Это относится и к тем, кто похвалы опасается. Мне близко понятие «поглаживание», которое  сродни  комплименту. Вот здесь, наверное, надо остановиться в своих рассуждениях, хотя говорить о необходимости делать комплименты хочется снова и снова! Но не объять необъятного…

Публикацию подготовила Эмилия Завричко.