Полярная высота: уфимский летчик готовится к мировому рекорду на Южном полюсе

— Александр Борисович, искренне поражаюсь вашей многогранности и энергии. Вы не только легендарный летчик-инструктор, но и парашютист, альпинист, музыкант, радиоведущий, заслуженный деятель искусств РБ. Вы, как бард, собираете полные залы, но, видимо, без риска и адреналина вам скучно жить. Не каждый молодой человек отважится на простой прыжок с парашютом, а вы в свои 65 опять готовитесь к новому рекорду. Расскажите о планах по Южному полюсу и тренировках. Какие основные цели и задачи ставите на этот раз?

— Новый совместный проект Башкортостанских региональных отделений Федерации космонавтики России и Русского географического общества мы назвали «Полярная высота». Это действительно вызов. Основных задач у проекта восемь — от испытания отечественной кислородной системы жизнеобеспечения «Окси высота» и систем обогрева снаряжения в условиях невероятно низких температур (до минус ста градусов) до отработки технологии десантирования на полярные станции людей и грузов в случае внештатных ситуаций. Но главная цель гораздо шире: мы хотим, чтобы молодежь испытывала гордость за свою страну. Сам прыжок на Южный полюс планируется как мировой рекорд — этого в мире никто не делал. Это заставляет относиться к подготовке с предельной серьезностью.

Да, экстрим — непростое занятие. Но адреналин — это не враг, а союзник. Он концентрирует, обостряет сознание, позволяя решать задачи в экстремальных ситуациях. Волнение перед прыжком есть всегда, и это абсолютно нормально. Просто в момент работы думать о страхе некогда — ты должен действовать. Самое тяжелое — это ожидание. Когда ты уже вышел из самолёта и начал работать, наступает ясность. Ты просто пунктуально выполняешь поставленные задачи.

В сам момент прыжка на тебя обрушивается целый шквал факторов: температура, стремительно меняющееся давление, бешеная скорость снижения. И в этих условиях нужно управлять своим телом в свободном падении, не допуская перегрузок и беспорядочного вращения. Нужно контролировать все: и высоту, и факторы угроз. Место приземления надо определять ещё в полете, изменять курс падения (есть специальные техники), чтобы приземлиться в заданном месте. Увидеть цель с высоты 12 000 метров невозможно, но с пяти-шести тысяч метров — уже вполне реально. В нашем случае оно будет обозначено, скорее всего, крестом из чёрных предметов на снегу или дымовыми шашками, которые также покажут направление ветра у земли.

 — Как творческий человек вы черпаете вдохновение в экстриме? Что ощущаете в момент прыжка?

— Вдохновение приходит позже, на земле. А в момент прыжка все гораздо прозаичнее и суровее. В первую очередь ощущаешь пронизывающий холод. Температура за бортом около ста градусов ниже нуля, и набегающий поток воздуха может вызвать термический ожог. Наше снаряжение имеет обогревательные элементы для рук, очков и кислородного оборудования. Все мысли сосредоточены на том, чтобы оборудование сработало штатно, чтобы не замерзли клапана в редукторе кислородной системы. Так что о стихах и песнях в свободном падении речи не идет. Только холод, свист ветра и скорость, которая достигает более трехсот километров в час.

 — Александр Борисович, вы это не афишируете, но я знаю, что вы не раз бывали с концертами авторской песни «за ленточкой». А знают ли бойцы, перед которыми выступаете, про ваши рекорды? Что вы тоже награждены орденом Шаймуратова? Проводите ли в прифронтовой зоне творческие встречи?

— Да, я бываю там. И прекрасно понимаю, какая тяжелейшая работа у наших ребят. Я езжу, чтобы хоть как-то помочь им психологически разгрузиться. Они ежесекундно рискуют, а это колоссальная нагрузка. Рассказываю им о своей авиационной деятельности, но о награде не говорю. Почему? Потому что они сами находятся в зоне риска. Там не принято говорить о своих наградах. Наши встречи — это концерты, беседы на самые разные темы. Я пою, иногда вместе с ними, отвечаю на вопросы с юмором, стараюсь подарить частичку тепла и позитива. Иногда сопровождаю гуманитарные грузы. Побывал не только в тылу, но и увидел, что происходит непосредственно в зоне боевых действий. Меня спрашивают, напишу ли я песню на эту тему. Возможно, но пока не готов так, как обычно я пишу о том, что прожил и прочувствовал сам. Но приезжать к ним буду. Есть договоренность, что после прыжка мы встретимся вновь.

 — Прыжок на Южный полюс планируется в ноябре. До него остался всего месяц. Что уже сделано и какие тренировки предстоят?

— Первый стратосферный прыжок в Антарктиде будем выполнять в октябре этого года, на полярную станцию «Прогресс». Основной объем тренировок уже пройден. Мы с Михаилом Борисовичем Корниенко еще во время подготовки к северному прыжку прошли испытания в барокамере и термокамере в Центре подготовки космонавтов им. Ю. А. Гагарина. Сейчас мы усиленно занимаемся интервальными гипоксическими тренировками и общефизической подготовкой, чтобы повысить устойчивость организма к нехватке кислорода.

Самый сложный момент — это ожидание. За час до прыжка мы проходим процедуру десатурации: в полном снаряжении дышим чистым кислородом, чтобы удалить азот из крови. Если этого не сделать, при разгерметизации азот может вызвать закипание крови. Не менее важен и сам выход из самолёта, летящего со скоростью около 400 км/ч. Предстоит пережить мощный динамический удар и сразу стабилизировать тело, чтобы не сорваться в беспорядочное вращение, которое может привести к штопору и запредельным перегрузкам.
В свободном падении мы проведем около трех минут. Это три минуты полета в ледяной безмолвной вышине. И только на высоте примерно в километр мы приведем в действие парашютную систему.

— Удачи вам, новых высот и рекордов!