5 вопросов тележурналисту Игорю Прокопенко

Мы задали ведущему «Военной тайны» и «Территории заблуждений» Игорю Прокопенко пять вопросов, чтобы узнать, что журанлист думает о современном ТВ, зрителях и соцсетям.

- Как можно оценить сегодняшний уровень российского телевидения? Какие есть ориентиры в этом плане?

- Мне кажется, что сегодняшний уровень российского телевидения вполне соответствует сегодняшнему состоянию российского общества. Они (и наше телевидение, и наше общество) – политизированы не меньше, чем на Западе, но, поверьте мне, – и не больше… Много развлекательного контента разного качества. Есть попытки двинуться в сторону молодой аудитории, хотя, на мой взгляд, и не слишком успешные. Сегодня на наших «голубых экранах», как говорили раньше, – примерно, поровну – мелодраматических соплей в сериалах флагманских каналов и запиканного матеркА с юмором «ниже пояса» – на каналах молодежных. В общем, перефразируя Воланда, можно сказать: «Телевидение, как телевидение… Рейтинг только его немного испортил». Хотя, другой системы измерений в мире пока не придумано. Так что, если у нас есть претензии к нашему телевидению, то они должны быть аналогичны претензиям, которые каждый из нас имеет к нашему обществу. Телевидение это – «зеркало», даже если и, местами, кривоватое.

- Какие передачи вы смотрите, а каких вам очень не хватает на нашем ТВ?

- Я – зритель благодарный. Люблю хорошее кино и с удовольствием его смотрю. Например, у нас на РЕН ТВ – приличная «библиотека» хорошего и российского и американского кино. Все фильмы Балабанова («Брат», «Брат-2»), «Особенности национальной рыбалки», «Особенности национальной охоты», «День выборов», «День радио». Великолепные отечественные мультики – «Илья Муромец и Соловей-разбойник», «Иван Царевич и Серый волк», все серии «Трех богатырей». В общем, даже если смотреть только канал РЕН ТВ, – с такой «библиотекой» можно у экрана сидеть, как ледокол, несколько лет, – не соскучишься.

- Двадцать два года назад, – а первый выпуск программы, напомню, вышел в эфир 6 марта 1996 года, – я хотел сделать познавательную, популярную, рассчитанную на самый широкий круг зрителей программу. Это – исходная концепция «Военной тайны», и она актуальна по сей день. Этому принципу я следую, работая над большим количеством и других проектов – «Территория заблуждений», «Самые шокирующие гипотезы», «Космические истории»… Новый проект сейчас придумал – «Страшное дело». Эта программа – критический взгляд на нашу современную действительность, беззаконие, воровство чиновников, продажность элиты, двуличие либеральной верхушки.

У меня спрашивают, в чем секрет долголетия моих проектов. Ответ прост, – я делаю программы о том, что хочет знать зритель. Что для него важно сегодня? Какую информацию он ищет в эту минуту? Именно поэтому сегодняшние программы и передачи, которые выходили в эфир двадцать два года назад, – это совершенно разные программы. Меняются интересы зрителя, – меняется и программа. А в разное время зрителя интересовали разные темы. В 1996-м году не было важнее тем, чем чеченская война, дефолт, развал армии, разгул олигархов. И программа «Военная тайна», если кто помнит те времена, была именно об это. В нулевые, когда военные и политические баталии чуть поутихли, пришел неожиданный интерес к космосу, к неопознанным летающие объектам, к жизни на других планетах. И появились программы на эту тему, – зритель хотел про космос, и я делал программы про космос.

В программе «Военная тайна» сегодня нет Чечни, нет НЛО. Сегодня нас с вами волнуют уже совсем другие вопросы. Как жить будем дальше? Куда заведет нас история с Украиной? Как наша страна, дожила до увеличения пенсионного возраста? А еще, – как, на самом деле, устроена жизнь на Западе? Таков сегодня запрос большей части зрителей, а я работаю для большинства.

- Смотрят ли ваши дети ТВ?

- Я, как и любой папа, наверное, считаю, что мои дети (пока они не выросли) – самые умные, самые красивые и самые талантливые... А если серьезно… Мои дети, так же как и все сегодняшние подростки, сильно отличаются от нас, от поколения, которое помнит мир без интернета. В отличие от нас, они уже – граждане нового глобального мира. Они живут в сети. Для них уже не существует границ – культурных, ментальных, языковых . Они учатся, сами себе заказывая по интернету видео-уроки, слушают интересующие их лекции онлайн. Они общаются со сверстниками, с друзьями по интересам из самых разных уголков мира, не выходя из собственной комнаты. Их технологическая продвинутость для меня уже – недостижима... Так что вопрос, есть ли у моих детей запрещенные передачи, устарел лет на двадцать. И контроль просто невозможен. Другое дело, что у нас в семье есть внутренний камертон, настроенный на «что такое хорошо, и что такое плохо». Есть неприятие национализма, чванства по имущественному признаку, неприятие насилия. А еще – труд.

- Часто ли бываете в соцсетях?

- Я ценю соцсети за то, что это – колоссальный источник информации. Именно они дают мне представление о том, чего хочет зритель, какие проблемы его волнуют. В соцсетях я нахожу истории, которые потом получают воплощение в программах. Но эта среда для меня – пока чужая, – мне не нравится, что там можно обманывать, обижать, травить, и делать это безнаказанно. Временами соцсети мне напоминают джунгли из «Маугли» – со своими шакалами, – им жить в сети проще, чем людям добрым, честным и правдивым. А таких людей я уважаю всей душой. И обязательно стараюсь всем подписчикам отвечать лично.