Сергей Семак: "Не все наработки из «Уфы» могут пригодиться в «Зените»"

— Началось, думаю, с командировки в Уфу. Понятно, что нужно было набраться опыта, ведь раз я выбрал для себя путь главного тренера, то он был очень нужен. С этой задачей туда и поехал. Ну а дальше мое дело - работать, а руководства - смотреть и оценивать. По большому счету работа главного тренера, и прежде всего российского главного тренера, подразумевает, что нужно быть готовым к любым обстоятельствам. Твоя работа устраивает — ты в команде, нет — есть простор, и главный тренер ищет себе новое место работы. И это правильно.

— Между первым контактом с вами и объявлением о назначении времени прошло не так много, но вот после отставки Манчини клуб взял паузу. Вы в этот момент контактировали с «Зенитом»?

— Был только один разговор, но ни на каком совете директоров, как писали, я не был. Была встреча с Алексеем Борисовичем Миллером, который хотел скорее пообщаться на общие темы, узнать мое видение. Один раз встретился с Сергеем Александровичем Фурсенко и Александром Валерьевичем Дюковым, но опять же абсолютно без конкретики. И все. А потом последовал звонок из Петербурга, и на принятие решения осталось несколько часов. Собрался и прилетел.

— Взвешивали ли вы перед тем, как дать согласие, за и против? Или готовы были "ввязаться в драку" при любом раскладе?

— В любом случае я понимал, что работы очень много. Ввязаться в драку — это выражение отчасти подходит. На данном этапе не все легко и просто. Главный тренер должен работать в любой ситуации, полегче или попроще, но если уж решил и выбрал свой путь, бояться нечего. Нужно делать все, чтобы работать хорошо.

— Когда вы только договаривались с клубом, были ли у вас какие-то условия, пожелания?

— У меня нет европейского имени, чтобы диктовать условия. Все, что мне предложили, я принял спокойно. И это абсолютно не важно.

— Тем не менее, с вашим появлением обновился тренерский штаб, появились новые лица — та же Мария Бурова.

— Это естественный процесс. Формирование тренерского штаба — прерогатива главного тренера. Никаких пожеланий, что кто-то должен остаться, не было. Мы разбираемся и пытаемся понять, где все хорошо, а где нужно усиление. Смотрим, где персонала достаточно, а в какой части нужно что-то изменить. Для этого в том числе и нужны сборы.

— В «Уфе» вы отталкивались от того, что было, в «Зените» возможностей явно больше.

— Вопрос по поводу возможностей рано поднимать до предстоящей встречи с руководством. Будет разговор — поймем, в какую сторону двигаться. Пока ситуация не изменилась: работаем с теми, кто есть.

— В «Зенит» вы пришли с определенным багажом из «Уфы». Здесь будете базироваться на том, что накопили, или уже внедряете нечто новое?

— Конечно, мы уже внедряем. Есть тактические схемы, акцент в чем-то совсем другой. Ничего одинакового не бывает. Ни одни конспекты тренера не понадобятся целиком другому, но почерпнуть из них всегда что-то можно. Так и мне — не все из «Уфы» может пригодиться в «Зените»

— С 2003 года «Зенит» возглавляли иностранцы. Все уже привыкли, что тренеров зовут Мистер. Как зовут вас?

— По-разному. И тренер, и мистер, и менеджер. Мне в этом смысле все равно.

— А как обращались в «Уфе»?

— Тренер. Сергей Богданович.

— Коллектив там был попроще?

— Ну, как проще? Не могу сказать, было проще или сложнее. Везде есть и индивидуальные особенности игроков. Люди везде разные.

— Помните игры с «Зенитом» в прошлом году?

— Конечно.

— «Зенит» легко выиграл на своем поле, но с трудом в Уфе.

— Мне кажется, мы подходили к этим матчам в разной форме. В Петербурге «Зенит» был на пике, а мы провели не лучший матч, пропустили быстро, получили пенальти в непростой ситуации, и отыгрываться с 0:2 было сложно. Проиграли по делу. Наверное, один из немногих матчей, где шансов на победу не было. А дома сыграли гораздо лучше. «Зенит» создавал моменты только после рикошетов и стандартов, а мы не смогли забить в начале, хотя шанс был, например, у Вани Облякова. Так что игра была как минимум равная, и в результате нам просто не повезло. Во втором тайме мы владели преимуществом, создавали остроту. Не кучу моментов, но все равно. Так что поражения не заслуживали и сыграли лучше, чем в первом круге.

— Какая самая специфическая проблема «Уфы», которую вам пришлось решать?

— Всегда нужно отталкиваться от возможностей ребят. Важный вопрос — это психология, которая часто подсознательно игроков тянет назад, в оборону. Как только мы пропускали, им было сложно даже поверить в то, что можно отыграться. Это достаточно серьезная проблема. Вот мы и должны были заставить поверить в то, что можно играть, переламывать матчи, создавать моменты, забивать больше мячей. У нас стали получаться и крупные победы, и волевые. Довольно много матчей, в которых мы отыгрывались и побеждали. Встречи с сильными соперниками на сборах тоже помогли переломить ситуацию. И сейчас команда — крепкий середняк. Это очень хорошо в плане психологии. Теперь понимают, что играть можно со всеми и бояться не нужно. Да, с учетом уровня исполнителей моментов создается не так много. Но здесь гораздо важнее, чтобы каждый выкладывался на максимум своих возможностей. Если человек может делать на 100%, делать 150% мы его уже не заставим. Но заставить всегда выкладываться на эти 100% реально. И тогда базовый уровень будет оставаться довольно высоким. Это важная вещь. Все команды разные, но в любой для того, чтобы появилась уверенность, нужен результат. Чтобы появился результат — нужно играть активнее, создавать моменты. Все идет друг за другом. Прыгнуть в этой ситуации через две ступеньки сразу невозможно. Только последовательно можно дойти до того уровня, на котором оказалась сейчас «Уфа». Многие ребята очень сильно прибавили. Я очень рад за них.

— Приходилось ли вам решать в команде какие-то конфликты?

— Они возникают всегда, ведь, как я уже говорил, все люди разные. У всех свой характер. Но некая грань должна существовать. Если кто-то не так посмотрел, никаких оргвыводов я делать не стану. У всех свое настроение. Но есть и определенные требования: нельзя мешать команде и переходить некую черту, высказывая свое недовольство.

— В «Уфе» такое было?

— Больших конфликтов — нет, не было. Я же всегда открыт, могу поговорить с каждым. Да, обиды есть и будут. Кто-то всегда будет считать, что получил мало времени и шансов. Но для того и существует главный тренер, чтобы принимать решения, и решения эти не всегда на 100% будут понятны игрокам.

— Нет ли желания взять того же Ивана Облякова в «Зенит»? Он все-таки воспитанник петербургского футбола, это удачно укладывается в идеологию клуба.

— Я очень рад за Ваню. Он очень сильно вырос, достаточно много играет, лидер своей сборной, прекрасный человек. И мне кажется, на данном этапе ему еще немного нужно поиграть на том уровне и стать лидером. Потому что для того, чтобы прийти в «Зенит», нужно быть лидером в своей команде, а уже затем подниматься на ступень выше.

— Как ваша дружная семья восприняла новость о возвращении в Петербург?

— Несмотря на достаточно длительную командировку, а в Уфе всем понравилось, Петербург уже давно стал нашим домом. Дети вернулись в свои школы и сады с большим удовольствием. Они были рады.