Все новости
Важно
16 Апреля 2021, 11:00

Почему государство не защищает "вечных детей" от них самих?

Признаюсь честно, когда я ставила точку в материале «Гордон: меня от вас тошнит», была уверена, что у этой истории обязательно будет продолжение...

С самого начала было ясно, что за кадром ток-шоу «Мужское и женское» осталось столько, что хватит не только на статью, а на целую книгу. Так оно и оказалось. После публикации со мной связался уфимский родственник главных героев, а именно Сергей Теленков, супруг тети Лены, которых, собственно говоря, и поливали помоями всю передачу Настя и Ян. После разговора с ним все встало на свои места.
Как журналист «Молодежки» и предполагала с самого начала, никакой корысти у родственников, когда они брали под опеку Яна, не было. Опека у них была временной, безвозмездной, то есть они на его содержание от государства не получали ничего. Постоянную опеку родственники Яна оформили лишь незадолго до того, как написали отказ от Яна. Мальчик прожил в семье тети 9 месяцев. Как признается Сергей Теленков, отказ от опеки был очень трудным, но вынужденным решением.
- Мы самые близкие родственники Яна и Насти, моя жена - родная сестра их отца, - рассказывает Сергей. - Ближе нас у них никого нет, поэтому, конечно же, мы чувствовали свою ответственность перед ними, когда они остались сиротами. У них были хорошие благополучные родители, непьющие, хорошо зарабатывающие, из той категории, которые все в дом, все в семью. Мама Насти трудилась стоматологом, отец - на нефтеперерабатывающем заводе. Они являлись собственниками двух уфимских квартир: трехкомнатная квартира досталась матери в наследство от бабушки, а «однушку» купили на наследство деда и проданные отцом акции «Башнефть». Для родителей Насти и Яна было большим потрясением, когда они осознали, что оба их ребенка инвалиды. Они ведь в целом вели здоровый образ жизни, единственное, мама любила покурить, но больше никаких дурных привычек у нее не было. Она до последнего ходила по узким специалистам, несмотря на тяжелые диагнозы детей, пыталась их реабилитировать. Но аутизм вылечить невозможно, к нему можно приспособиться, можно чему-то научить ребенка, привить ему какие-то навыки, но чудо-таблеток от него не существует. А у Насти есть куда более серьезный диагноз, чем тот, который она озвучила на передаче, но по просьбе ее отца врачи не сделали его основным, так как у нее уже была инвалидность по слуху. Мама ребят так переживала за здоровье своих детей, что запустила этим спусковой механизм онкологического заболевания, она сгорела от рака в 38 лет. Насте тогда было 13 лет, а Яну - 10. Отцу было очень тяжело после смерти жены: и физически, и морально. Он тянул их несколько лет. Настя и Ян всегда останутся "вечными детьми". Если Насте что-то захотелось в магазине, а отец не мог это позволить, она падала на пол и закатывала истерики, требовала, чтобы купил, даже резала себе руки из-за этого. Чтобы удовлетворить все ее хотелки, отец влез в кредиты. Их было несколько. Его ударил инсульт прямо на работе, когда Настя в очередной раз позвонила и начала опять что-то требовать. Он упал замертво. Ему был 51 год…

- Ваша супруга сразу же оформилась опекуном Яна? – уточняю я.

- Да, сразу, - отвечает Сергей. - После смерти отца ребята остались одни. Насте тогда было 19 лет, а Яну 16 лет. После похорон, чтобы долг не повис на детях и не помешал им вступить в наследство, мы сделали несколько платежей по кредитам, а потом обратились к руководству предприятия, где работал их отец, чтобы они их погасили. Предприятие, за это им огромная благодарность, погасило все кредиты, которые составляли почти 140 тысяч рублей. Наш подопечный Ян учился в обычной школе, не тянул программу, затем по совету педагогов мы перевели его в коррекционную школу-интернат, по выходным забирали его домой. Сложности, конечно, были на каждом шагу, но мы их потихоньку преодолевали. Активно помогали и Насте, особенно с уборкой квартиры. Но вскоре мы заметили, что Ян находится под сильным влиянием Насти. Она стала требовать от него, чтобы он нас убил, убеждая брата, что ему за это из-за психического диагноза ничего не будет. (Сергей показывает многочисленные скрины переписки Яна и Насти). Племянница почему-то решила, что после смерти родственников они станут единственными собственниками нашего жилья. Хотя у нас есть родная дочь. Случайно увидев эту переписку, мы от греха подальше решили дистанцироваться от племянников, попросив органы опеки снять с жены опеку над Яном. Но, несмотря на то, что опеку с супруги сняли, оставаться безучастными к тому, что происходит у ребят, было просто невозможно. Мы ходатайствовали перед органами опеки, чтобы им в квартире сделали ремонт. Тот ремонт, что демонстрировала Настя съемочной бригаде «Мужское и женское», сделан не на деньги от проданной квартиры, а еще три года назад с помощью органов опеки. Единственное, что Настя недавно обновила обои, но это совершенно небольшие траты.

- Могли ли вы помешать Насте продать однокомнатную квартиру?

- О том, что племянница продала квартиру, мы, к сожалению, узнали слишком поздно, - продолжает отвечать на вопросы Сергей Теленков. - Сделка уже прошла, деньги потрачены. Сейчас мы пытаемся признать Яна недееспособным, а сделку недействительной... А по поводу «белой и пушистой» няни, я бы не стал делать такие однозначные и скоропалительные выводы на основании только услышанного на ток-шоу. Настя после продажи квартиры вместе с сыном и Яном ездила на два месяца отдыхать на море. С собой они брали няню, ее супруга и внука, так как та не захотела ехать одна. Настя сама писала на своей страничке в соцсетях, что покупала им всем шестерым билеты на самолет и снимала квартиру на 2 месяца за 75 тыс. руб. Она там всех кормила и поила, оплачивала разные экскурсии и развлечения, истратив в общей сложности 350 тыс. руб. с проданной квартиры. Так что, думаю, вовсе не за "спасибо" она убирается у них в квартире и смотрит за ребенком. Настя живет только сегодняшним днем, совершенно не думая, что будет завтра. Сейчас она пытается продать и эту последнюю трехкомнатную квартиру. Именно поэтому мы и вмешались в ситуацию, чтобы они не остались на улице.
Однако, как стало известно журналисту «Молодежной газеты», признать Яна недееспособным оказалось гораздо сложнее, чем казалось Теленковым поначалу. Парень под влиянием Насти на экспертизу ехать не хочет. Двери они никому не открывают. Тетя с дядей обращались за помощью к правоохранителям, но те лишь разводят руками: у родственников на руках не было никаких документов о содействии полиции. Обратились в психиатрическую больницу, но и там не смогли ничем помочь. И у них нет таких полномочий. Умные люди посоветовали Елене с мужем ехать в суд и ходатайствовать о привлечении (содействии) полиции к доступу в квартиру к Яну. Однако судья никаких документов не дал, сказал, что психиатрическая экспертиза - это дело сугубо добровольное: два раза человек откажется от экспертизы – гражданское дело о признании человека недееспособным прекращается!
А это значит, что исчерпав весь возможный правовой и судебный механизм, родственники «вечных детей» так и не смогут отстоять их трехкомнатную квартиру, которую пытается продать Настя, а также вернуть обратно их однушку. Не нужно быть провидицей Вангой, чтобы предсказать, что и эту трехкомнатную квартиру они профукают. Настя не знает цену деньгам, сорит ими направо-налево, а регулярных источников дохода, кроме пенсий, у нее нет никаких.
Много лет назад, наше государство столкнулось с таким явлением, как массовый обман детей-сирот. Как только они получали положенное по закону жилье, то становились жертвами мошенников. Явление пробрело такие масштабы, что законодателям пришлось принимать меры. Они изменили порядок предоставления им квартир. Теперь жилье оформляется на муниципалитет, а сиротам оно предоставляется в спецнайм. И только через пять лет, если они социализируются в обществе, им разрешают его оформить в социальный найм. Не пора ли нашим законодателям продумать подобный механизм защиты и в отношении собственного жилья сирот-инвалидов с психическими диагнозами?

Кира Матвеева.

Читайте нас: