Новое философское прочтение «Снежной королевы» представили в Кукольном театре

Я посмотрела 20 февраля сдачу спектакля, и он меня сильно зацепил. Такого прочтения «Снежной королевы» среди массы экранизаций и инсценировок еще не было. Режиссер решила обратиться к оригиналу андерсеновской сказки. Я не поленилась прочитать его в переводе Анны и Петра Ганзена. Цензоры и сценаристы в СССР в различных адаптациях убирали у Андерсена библейские мотивы, псалмы, и эта кастрация для того времени была оправдана общей политикой власти. Церкви и соборы по всей России сносились или под дома культуры и кинотеатры переоборудовались — какой младенец Христос может быть в детских книжках будущих строителей коммунизма?

Мы все выросли на инсценировках «Снежной королевы» милой доброй пьесы Шварца, полной юмора и волшебства, начинающейся присказкой: «Снип-снап-снурре, пурре-базелюрре!».

Увы, в прокрустовом ложе цензуры пропала и главная метафора Андерсена, заложенная в розах, которые выращивали Кай и Герда. В христианской символике роза, особенно белая, ассоциировалась не только с Девой Марией, но и олицетворяла чистоту, красоту и любовь. А вот красные розы, которые выросли там, где падала кровь распятого Христа на Голгофе, были символами жертвы и искупления. Шипы красной розы — аллюзия его тернового венца, лепестки — кровь… В сказке Шварца розовый куст — это лишь лакомая в коммерческом отношении редкость для Советника.

 И вот возвращение к истокам. Сказка-симфония Куриленко начинается с настоящего волшебства. Совершенно фантастическая мультимедийная панорамная графика на половину зала создает полную иллюзию далекой северной страны.

Над великолепным виртуальным миром работала команда профессионалов. Светлана Степанова, главный художник БГТК, вместе с видеографами конструировала графику сценографии, а для художественно-светового оформления постановки была приглашена из Москвы Елена Древалева, художник по свету Большого театра и один из ведущих российских специалистов в этой области.

Перед нами мелькают остроконечные шпили заснеженных гор, мрачное белое безмолвие ледяных скал оживляют лишь вечнозеленые ели… На самом краю балконов с двух сторон авансцены, свесив ноги, сидят куклы-зрители…

А на сцену в это время медленно выходят старушка и человек с большой котомкой — рассказчики. Теплый свет их маленького фонаря диссонирует с холодным окружающим пространством. Это первый визуальный конфликт пьесы о борьбе добра и зла. Непонятные пока зрителю персонажи на два голоса начинают рассказывать нам сказку.

Тут сразу бы хотела отметить чудесную актерскую работу Василия Вольского (Кай) и заслуженной артистки РФ, народной артистки РБ Ольги Шарафутдиновой (Бабушка). Сказку они не читают с листа (это скучно!), а полностью проживают вместе со зрителями, наполняя повествование множеством оттенков эмоций и интонаций. Иллюстрируют философскую северную симфонию планшетные куклы со специальными тростями, которыми управляют сразу несколько невидимых зрителям человек. Действо происходит под прекрасную музыку композитора Юлии Пискуновой. Музыкальное оформление спектакля полностью созвучно с режиссерским решением, а чистые детские голоса, воспевающие младенца Христа, как радостный колокольный церковный звон, очищает души. Ясно прослеживаются в композициях и северные мотивы.

 В прологе видеографы отправляют нас в маленький уютный городок с аккуратными домиками. Мы вместе с птицами легко и свободно пролетаем над его черепичными крышами, а в центре сцены вдруг возникают белые кукольные фигурки Кая и Герды. Тростевые куклы грациозно, как в балете, порхают над двумя досочками, соединяющими окна друзей. Дети, как ангелы, буквально излучают сияние. Их чистота и невинность решена через костюмную стилизацию, монохром и ослепительный свет.
А потом нам подробно рассказывают про коварный замысел и волшебное зеркало злобного тролля. 

 Кай и Герда, если не считать ворона, — единственные «нормальные» куклы среди остальных монстрообразных персонажей. И эта задумка мне очень понравилась!
Мы привыкли к холодной красоте Снежной королевы, которой был так очарован Кай. Но ведь ему уже попали в глаза и сердце осколки заколдованного зеркала! И мальчик все видел в перевернутом, искаженном виде. Логично, что снежная красавица на самом деле ничем не симпатичнее тролля. А наоборот, редкое мерзкое чудовище.

Но почему старушка-волшебница тогда изображена в виде Венериной мухоловки? Это экзотическое растение-хищник растет на болотах Северной Америки и питается насекомыми. Вспомним, добренькая садовница тоже решила оставить Герду у себя и начисто стерла ее воспоминания о Кае. Так что за маской вроде бы порядочной старой феи вполне могла скрываться хищная особа.

Образы персонажей, стоящих на стороне зла, решены через замысловатые коряги, невообразимые переплетения ветвей и корней. А лицо атаманши напоминает вырезанного топором из дерева мифического древнего идола. В маленькой Разбойнице проглядывают человеческие черты, но руки-коряги и рожки явно свидетельствуют о начавшейся трансформации пока еще не окончательно одеревеневшего чертенка.

А как прекрасно в спектакле северное сияние! Самые качественные фотографии не передают его грандиозную завораживающую магию. А вот в Куколке добились потрясающего эффекта мерцания всполохов красного, зеленого, желтого, фиолетового цветов на фоне звездного неба. Шедевральная работа видеографов!

 В оригинале сказке без купюр Герда расспрашивает цветы в волшебном саду о друге, а они ей эгоистично раз за разом излагают свои собственные истории…

Принц с принцессой спали на кроватках-лилиях? У Куриленко венценосная парочка - просто говорящие лилии. В кукольном театре такой прием помогает выделить главных героев, точно так же, как в привычной игре детей в куклы. Есть, предположим, только две куколки у ребенка с фантазией. Это не помешает ему ненадолго брать другие, не очень-то подходящие по сюжету предметы — хоть щетки, хоть веники — и озвучивать уже их второстепенные монологи.

 Алые новые туфельки Герды, ее главная и единственная драгоценность, появляются в спектакле дважды. Первый раз девочка приносит их в жертву реке, второй раз, в финале, их грустно вешает на дерево повзрослевший Кай. Вот тут-то и приходит осознание, что Куриленко все-таки изменила финал. И Герда в ее версии погибает. А рассказчики — это бабушка девочки и спасенный ценой жизни Герды друг.

У Андерсена дети, вернувшись домой, просто повзрослели. «Бабушка сидела на солнышке и громко читала Евангелие: «Если не будете, как дети, не войдете в царствие небесное!». Кай и Герда взглянули друг на друга и тут только поняли смысл старого псалма: «Уж розы в долинах цветут, младенец Христос с нами тут!..»

 Возрастной ценз у сказки 12+. И в этом возрасте с детьми уже пора говорить о многом: о настоящей вере, о силе духа, о вечной борьбе добра и зла, о жертвенности и, конечно, о любви. Ради спасения того, кем и чем дорожишь, можно отдать жизнь. И при этом все равно победить.
Еще эта сказка не просто пережевывает всем знакомый сюжет, а учит размышлять, задумываться над увиденным, расшифровывать заложенные смыслы, задавать вопросы…
Хотя хэппи-энд все-таки был бы привычнее.